Все дело в попугае. Маргарита Берг

ранний подростковый возраст. Поговорим о подопечной в этом возрасте. Нам с вами предстоит понять, как росла и развивалась Личность, чтобы под нимбами нашими хоть как-то уложилось случившееся впоследствии…

      Как вы думаете, дорогие мои: имеет значение то, что происходит с Человеком в одиннадцать лет? – если только это никак не связано со здоровьем, с родителями, с семьей, со сменой школы там (тогда-то понятно, что имеет, и еще какое) … А вот незаметненькое, как дружбы и первые влюбленности, первые подростковые комплексы, – в общем, вся, так сказать, «жизнь души», по поводу которой случайно заглянувшие в секретный дневник родители начинают улыбаться, с трудом сдерживая фырканье?

      …А не может ли так быть, что в детстве-отрочестве случается главное, определяющее потом судьбу: человечек уверяется в той или иной степени чудесности мира? Ведь это очень важно. В кино показывают принцев на белых лошадях, сплошные золушки и романтические мезальянсы, и в среднем пионерском возрасте разумный ребенок начинает догадываться, что все эти чудеса если и бывают, то очень-преочень редко.

      И еще он смотрит на себя в зеркало.

      X

      Одиннадцатилетняя Ритка тоже смотрела, и видела неуклюжего чертенка-переростка, вечно лохматого, волосы жесткие рыжие мелким бесом, конфигурация квадратная, все конечности отдельно, нос картошкой, губы пухлые до вывернутости, и большие очки в пластмассовой черной оправе. Мечта советского пионера, что и говорить.

      Бывают такие нимфетки, которые от рождения уже женщины, и их не так уж мало. Но не Ритка. Только не Ритка. У Ритки было устройство классического «гадкого утенка», причем в соответствующей фазе настолько гадкого, что лишь лет с тринадцати она стала с замиранием сердца понимать, что все не так уж плохо…

      Наверное, это важно помнить, чтобы понять, откуда она потом вообще такая – с придурью – взялась. Женщины, не прошедшие период лебединой гадкости, растут немного иными: они не пережили в юности несомненного чуда преображения, и в волшебство верят реже. К Ритке же чудеса пришли даже раньше этого главного женского чуда. Первое – как раз в одиннадцать лет. До него Ритка всегда смотрела на жизнь сквозь пелену тумана. Без очков это была пелена близорукости, а в очках – пелена слез.

      Для вас, очки не носящих,

      Прекрасное все обычно:

      Воды ледяная прозрачность,

      Контрасты цветов различных,

      Край облака, четко видный,

      Девчонка в окне напротив…

      До боли я вам завидую,

      Но вы меня не поймете…

      А для меня все нерезко

      И, как сквозь слезы, нечетко:

      Как пластиковая завеса,

      Как в белом тумане лодка.

      И, чтобы увидеть правду,

      Я на нос очки надеваю.

      И словно в иную радость,

      В иную жизнь уплываю.

      Глаза мои режет счастьем,

      Красою мира единой…

      Сниму – и снова ненастье

      Моих