Сгорая дотла. Виктория Лукьянова

желание ощутить пухлые губы на своем члене. Секс. Ему не хватало секса, но размышлял он о половой части своей жизни все реже и реже. Возможно, член скоро тоже станет ненужным рудиментом.

      – Ладно, я подумаю, – проворчал он, разглядывая белоснежный потолок. – Попозже.

      Так он отвечал, в надежде отдалиться от помощи друзей. Избавиться от жалостливых взглядов.

      – Ника беспокоится за тебя.

      – Пусть за себя беспокоится, – продолжал ворчать Кир, не желая смотреть на друга. – Она там, кстати, еще не родила?

      Все-таки даже после ссоры с сестрой и недвусмысленного намека от Майера, что Киру там не рады, пока он не перестанет вести себя как ребенок, Левин продолжал беспокоиться о дурынде. Он любил ее, несмотря на то, что Ника чуть с катушек не слетала после аварии, которая рассекла жизнь Кира на до и после.

      – Хорошо, так и передам.

      – Да ладно, – проговорил Кир, поворачиваясь.

      Марк поднялся из кресла.

      – Уже уходишь?

      – Нет. Наведу немного порядок.

      – Перестань. Просто пришли сюда кого-нибудь.

      – То есть ты согласен на помощника?

      – Видимо, придется согласиться, иначе вы не отвяжетесь, – в голосе Кирилла, несмотря на его желание отшутиться, звучали совершенно иные нотки: все та же злость, приправленная сарказмом.

      Марк тактично проигнорировал тон друга.

      – Ты хоть ел?

      – Не помешало бы.

      Кир, интуитивно положив руки на живот, ощутил, что за последние месяцы растерял спортивную форму. Он вообще все растерял. В том числе и карьеру. Он больше не гонщик. Не манекенщик. Никто.

      Одна авария, перевернувшая его мир с ног на голову.

      – Доставку закажу. Не беспокойся.

      – Могу сам заказать, – отозвался Марк. – Если ты, конечно, не против моей компании.

      – Разве я был против?

      Марк пожал плечами. Кир стиснул зубы. Он тем и занимался, что выражал свое бесконечное недовольство и пытался избавиться от внимания друзей. У каждого из них была семья, – люди, которые их любили, и те, кого они любили. Да, черт побери, даже ненавистный Вяземский обзавелся возлюбленной и ребенком. А он…

      Кир нахмурился, рассматривая удаляющегося друга. Марк уже делал заказ, а Кир не слышал его слов.

      Лишь собственный голос, признающий поражение.

      Глава 3

      – Привет, Соняяя!

      Голос Эдика я бы не перепутала ни с чьим. Была у него такая отличительная манера тянуть последний слог моего имени. И почему я вообще ждала, что он уйдет рано утром, а не завалится на кухню в поисках завтрака? Знала бы, нос бы не высовывала из комнаты. Нужно было проверить, а не зевая, варить себе кофе.

      Наморщившись, поискала зеркальную поверхность и, убедившись, что его дружок и голая задница в придачу надежно спрятаны в штаны, обернулась, натянув улыбку.

      – Привет, Эдуард! Как спалось?

      – Да отлично, – усмехнулся он, плюхаясь за стол. – А тебе как?

      Проигнорировав его вопрос, продолжала вымученно улыбаться.

      – Я