Злодейка. Татьяна Федоткина

она тоже что ли дань платит? За что старушня сдала меня?

      – Подумала, что ты девка распутная, раз такой взрослый ребенок у тебя уже.

      Скучно совсем в дороге, амбалы не разговаривают, и Пётка помалкивает. Ехали-ехали и приехали в довольно шикарную деревеньку. Дома новенькие, красивенькие, аккуратненькие. Повсюду стража расставлена, а по дорогам ходят-прогуливаются лощеные молодцы да прекрасные девицы. Довольнешеньки, глазки строят, хихикают.

      Мне тоже полыбились.

      Повели меня прямиком к аспиду. Знакомиться. В домик, особо от остальных не отличающийся, я вошла уже одна. Пусто, тихо.

      – Крас-с-сивые волос-с-сы.

      – С-с-спасибо, – оборачиваться не стала. Не хочу с-с-смотреть с-с-страху в лиц-ц-цо.

      Змей не иначе как прополз мимо меня.

      – Не бойс-с-ся. Открой глаза. Как тебя зовут?

      Гипнотический просто голос у него, заворожил, очаровал, обескуражил. Открываю. Не верю, что этот идеально сложенный, невероятно красивый мужчина – змеюка подколодная.

      – Так вот ты какой, гад ползучий, похититель несчастных красоток!

      – Давай хотя бы Полоз, а то гад ползучий с-с-совсем обидно, – змей окинул меня оценивающим взглядом и попытался тепло улыбнуться, словно я – пташка безобидная.

      – Это еще заслужить нужно! А ну, быстро отпусти меня! И Пётку моего отдай!

      – Пес-с-с твой?

      – Что-то вроде того.

      – Я тебя не отпущ-щу.

      – Кто сказал, что я буду тебя спрашивать? – я что-то раскричалась даже. – Сожгу здесь все и тебя в том числе!

      И как обдала его потоком пламени, скопившемся у меня в кулаках. А он взял и в каменную статую превратился, спасся от огня. Слишком опрометчиво я использовала магию, огонь в руках потух, а каменный полоз лишь слегка почернился.

      Скинул с себя змий каменную чешую и уставился на меня своим змеиным янтарным золотом. Зрачки-щелочки сузились до такой степени, что даже и не разглядеть их вовсе.

      – Гарелопреклонница?

      – Не верю я в ваших богов! Безбожница! Сама себе королева и повелительница.

      – Что же, повелительниц-ца, беру в плен тебя тогда. Хоть и не хотел.

      Мои ладошки медленно покрылись каменной коркой.

      – Брось колдовать, а то вс-сю в камень закую. Пока ос-стынь. Приду к тебе еще раз, как будешь готова.

      – С такими руками меня оставишь? Как же в туалет ходить?

      – Что-нибудь придумаеш-ш-шь.

      И весь важный такой удалился.

      Каждый день ходил ко мне один из этих амбалов-похитителей, приносил водичку, пить заставлял и все спрашивал:

      – Остыла?

      – Остыла-остыла, – отвечала я ему, как надоедливой мухе.

      – Нет, – говорит, – рано еще.

      И уходил.

      Девушка красивая, скромная, пугливая приходила тоже каждый день. Сначала лодыжку мне починила, потом с ложечки кормила.

      – Помоги сбежать, – просила я ее.

      – Не велено говорить с тобой, – не поднимая глаз, ответила девушка.

      – Не узнает никто. Стоит там один на входе, конечно, да что он услышит?

      – Господин Драк сказал