Амин. В объятиях его тьмы. Александра Салиева

ресохло. Низ живота и бёдра сводило томительными судорогами. Я не видела ничего перед собой, хотя мои глаза открыты. На них плотная повязка. Дёрнула ладонью, чтобы исправить это недоразумение, но обе руки оказались заведены вверх и, похоже, тоже связаны.

      Хотя моя настоящая проблема вовсе не в этом…

      Где-то там едва различимо скрипнули дверные петли. Воздух вмиг стал тяжелее. Мужские шаги – тихие, я скорее представляла их, нежели слышала. Но отчётливо почувствовала, как прогнулся подо мной матрас, когда он устроился поблизости.

      Да, похоже, это всё-таки постель…

      Откуда я знаю, что именно мужчина?

      Его аура…

      По мне будто разряд тока пропустили, стоило ему прикоснуться.

      Вздрогнула…

      Ни слова не сказал. Касался пальцами едва осязаемо, в какой-то момент вовсе показалось, что всё происходило в моей голове, и не было ничего такого на самом деле. Опять дёрнула рукой в жалкой попытке избавиться от повязки или хотя бы частично прикоснуться к тому, что ощущалось плодом моего разыгравшегося воображения. Не достала. А он… прикоснулся снова. Задел пальцами нижний край едва скрывающей бёдра ажурной ткани, позволяя прочувствовать каждый изгиб кружева, соприкасающийся с моей кожей. Совсем не спешил. Будто изучал. Вырисовывал одному ему известные узоры.

      – Кто ты? – сорвалось с моих губ тихое.

      На грани мольбы.

      – Где мы? – добавила ещё тише.

      Разум был слишком пьян и одурманен пронизывающей волной возбуждения. На самом деле мне совсем не интересны ответы. Причина банальна. Хотелось услышать его голос. Распознать. Прочувствовать. Но он до сих пор молчал. Вёл пальцами дальше, к внутренней стороне бедра, и немного выше, забираясь под подол моего скудного одеяния. А я выгнулась в спине со срывающимся с губ невольным стоном. Подалась навстречу мучительно-медленной ласке. Желала ярче. Острее. Ближе. Больше. Всего. И сразу. Сходила с ума. Едва ли заметила пронзившую связанные запястья боль. Без всяческого стеснения развела ноги шире. И рвано выдохнула, когда на этот раз его пальцы надавили на кожу немного сильнее. Ажурная ткань задрана по пояс. Я бы от неё вовсе избавилась. Слишком мешало полнее чувствовать новые прикосновения – вдоль ключицы к груди, обводя ореолы, под грудью и обратно к ключицам. Да только правила игры тут не мои. Я кусала губы. Снова спрашивала его о чём-то. А может просто просила. Вполне возможно – унизительно умоляла. Чтоб не останавливался. Чтоб утолил захлёстывающую меня жажду. Чтоб окончательно свёл с ума. И я забылась бы в этом своём безумии. Но нет. Он жесток. Беспощаден. По-прежнему не торопился. Изводил. До помешательства. До срывающегося голоса. Я больше ни о чём его не спрашивала. Не просила. Ругалась. Проклинала. Ненавидела за это издевательство. Кожа горела. Меня захлёстывал настоящий апокалипсис. Каждый отпечаток чужих пальцев – ожог на моей коже, невыводимое клеймо. Ни одного проникновения. Касания – доводящие до грани исступления. Размазывая влагу между моих ног. Распаляя. Распаляя. Распаляя. Превращая меня в податливый воск. А мне бы в пепел сгореть. Вырубиться, не выдержав этой пытки. Но и тут нет. Слишком легко. Ни шанса на такое освобождение.

      Воздух буквально застрял в моих лёгких. Я задыхалась. Снова и снова. Совсем не стыдилась стекающих по щекам слёз. Хныкала. Почти бредила. Не осталось во мне ни крохи разумного. Уже не верила, что это когда-нибудь закончится… И поймала чужой выдох, как свой собственный. Ни одного поцелуя. Только дыхание. Да гулкие удары сердца. Он был настолько близко, что стоило всего лишь ещё чуть-чуть податься вперёд, обхватить ногами покрепче, прижаться теснее, выгнуться в его своеобразных объятиях… Тоже не дозволено. Всего миг – тяжёлая хватка на моей талии сомкнулась, как стальной капкан. Перевернул. На живот. Лицом в подушку. Тупая тянущая боль в запястьях снова напомнила о себе. А я вновь быстро забыла о ней. Потерялась в новых ощущениях. Мои колени подогнуты одним властным жестом. Задница вздёрнута вверх. И я почти готова ликовать в предвкушении его решительных действий. Почти… Ведь он… Отпустил. Хотя наступившая пауза длилась всего секунду. Ту самую, что тянулась в целую вечность. А я опять захныкала. Капризно. Надсадно. Как маленькая девчонка. Слабая. Безвольная. Беспомощная. Изнурённая. В полнейшей капитуляции. Готовая на что угодно. Съедаемая разрушающей разум плотской жаждой. Лишь бы опять прикоснулся. Хоть разочек. Приветствуя эту свою сбывшуюся мечту вымаливающим протяжным стоном, в очередной раз искусала губы, приподнимаясь, двигаясь к нему навстречу. Последняя моя вольность. Всё началось сначала. Едва осязаемые прикосновения. Мои проклятия бессвязным шёпотом. Его гибельное равнодушие к моим мольбам и просьбам. Оно сталкивало меня в неминуемую пропасть. Но не давало окончательно забыться. Между ног так невыносимо мокро и горячо, как никогда в моей жизни. Неудивительно, что я совсем не почувствовала холода стали, собирающей мою влагу, наряду с пальцами, которые не переставали ласкать и гладить, размазывая её теперь уже между моих ягодиц.

      Толчок – аккуратный, такой же мучительно-медленный, как и всё, что дарил незнакомец, заставляющий вновь алчно ловить ртом воздух, до судорог в пальцах обхватывать свои путы, ограничивающие свободу