Экономические и социальные проблемы России № 1 / 2011. Борис Ивановский

вынужденно или намеренно имеют ряд принципов, потенциально полезных для политической науки и иных общественных наук в целом. Появились эти принципы из-за специфического, не совсем привычного угла зрения, под которым мультикультуралисты пытаются изучать общество.

      Мультикультурный дискурс, как и многое в западной науке вообще, касается, в основном и прежде всего, стран, развитых в индустриальном и экономическом плане, политически характеризуемых как либеральные демократии. В европейском контексте речь у мультикультуралистов и вовсе чаще всего идет только о многочисленных добровольных иммигрантах, которых за пределами проживания золотого миллиарда сравнительно мало. Казалось бы, если проблематика не универсальна, и инструментарий таковым быть не может. Что могут дать этот культурно-чувствительный подход, эта ориентация на какие-то группы там, где нет значимого количества иммигрантов или где политическая ситуация такова, что никакие социальные группы влияния на власть иметь не могут?

      При более внимательном отношении мультикультурализм оказывается методологически богаче, чем это кажется на первый взгляд. Так, например, представление о том, что мультикультурализм – это только «про иммигрантов», не вполне соответствует действительности. Да, возник он в так называемых иммигрантских государствах, чтобы урегулировать отношения между группами иммигрантов, интегрировать их в единое общество. Канадские франкофоны и англофоны, строго говоря, действительно иммигранты, но только, пожалуй, по сравнению с канадскими индейцами. Но государство-то канадское – их, ими же основанное на европейских политических традициях. И в нем они не иммигранты. Если нужно было бы подыскивать адекватное сравнение, то английскую и французскую диаспоры в Канаде скорее можно было бы сравнить, скажем, с валлонами и фламандцами в Бельгии, нежели с бельгийскими китайцами и турками. Мультикультурный подход предполагает ориентацию на социальную группу, культурно выделяющуюся среди других. Она не обязана быть иммигрантской.

      Не все ученые-мультикультуралисты готовы легко пойти на признание аналитической эквивалентности этнокультурных сообществ, скажем, с субкультурными группами. Достаточно вспомнить проблему «социетальной культуры» Кимлики. Для Кимлики национальное государств – это «социетальная культура», в которую входят язык, определенная социальная структура, нормы, институты, обычаи [Kymlicka, 2001a, p. 18]. Все это создает некий социальный контекст, от которого каждый индивид отталкивается, формируя свое собственное социальное «Я». Фактически именно право отталкиваться от контекста своей этнокультурной группы Кимлика и предлагает защитить, полагая, что школы должны учитывать диетические особенности детей разных культур. Проблема здесь заключается в том, что, обосновывая необходимость такого рода «уступок», допустим иммигрантам их правом на свой этнокультурный контекст, он фактически лишает их легитимного основания требовать такое право.