Тысяча и одна минута. Собрание русских сказок. Иван Башмаков

а сам все лежит да думает, как царю донести, как отцу-родителю про лягушку сказать и как ее невестой назвать? Однако, видно, сорочи не сорочи, а давай что в печи, от такой напасти за угол не спрячешься…

      Пошел и царевич Иван к Тафуте-царю.

      – Ну, дети мои милые, нашли ль вы жен себе?

      – Нашли, батюшка, и так, как нам стрелами показано; мы не сделали обмана перед тобой, а где стрелы упали, там мы и жен себе взяли.

      – Ладно, хорошо, но пока вы ходили стрел да жен искать, я еще кое-что придумал, что и вам будет любо, и мне хорошо, если недурно выполнить. Скажите ж наперед, любы ли жены вам и где вам их Бог послал?

      Царевич Мартын хвалил свою невесту до устали, а царевич Мирон вдвое того, только царевич Иван стоит, повесив голову, и ни слова от горя не вымолвит.

      Тафута видит, что он что-то прикручинился, спрашивает:

      – Что же ты, дитя мое милое, Иван-царевич, ничего не скажешь про невесту свою, или неладна пришлась?.. Глупа, что ль, или нема она, или есть у ней какая уродливость?

      – Нет, батюшка-родитель, – отвечал царевич Иван, – смышленостью-то она-таки себе на уме, да и речиста так, что уж успела мне порассказать целую прехитрую историю… А лицом, то есть головой-то да туловищем, не так удалась. Да уж дозволь мне ее пока взаперти держать, не то меня же подымут на смех, а тут моей вины нет никакой.

      Подумал-подумал царь Тафута, что такая за оказия!

      – Да ну, – говорит, – я прежде ваших жен и смотреть не хочу, а пусть они мне покажут свою девичью смышленость на деле. Пусть сработают каждая, что я закажу: по их рукоделью я и рассужу, которая жена выйдет умней, и какой муж по ней, и чего можно после от них ожидать, на что надеяться.

      – Изволь, батюшка, – сказали в один голос царевичи Мартын и Мирон, – изволь, наши жены не ударят лицом в грязь, всякое рукоделье им дело плевое! Изволь приказать, что им начать?

      – Да вот, благословясь, на первый раз пусть они, – молвил царь Тафута, – пусть они выткут мне по ковру узорчатому, да не дальше, как завтра к вечеру; чтоб работали без лени, без устали, пусть сделают!

      – Изволь, изволь! – заговорили опять два старших царевича, – неважность ковер, хоть будь он разузорчатый… Изволь, родитель-батюшка, наши жены выткут, как пить дадут!

      – Ну, – примолвил Тафута-царь, – смотрите, не больно ли ваши жены самонадеяны, так и вы, смотрите, не оплошайте с ними; не хвалитесь, ехавши на рать, а хвалитесь, ехавши с рати уже; похвала молодцу пагуба!.. Расскажу я вам побаску на то, хоть не мудрую, а бывалую.

      3-я побаска царя Тафуты

      О том, как городской сапожных дел мастер прославился в деревне своею работою

      В каком-то большом городе, где было народу всякого тьма-тьмущая, умных непочатый край, а дураками хоть пруд пруди, жил-был мужичок Михей, малый не совсем глупый, да-таки и не умней людей. Промышлял он рукодельем, своей смышленой работою: умел он кол обтесать, доску обстрогать, так и взяли его к себе плотники работать заодно, строить палаты брусяные, избы деревянные. Михей, как я вам сказал, только тесать