Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.. Антология

нежно, наклонив нечесанные головы,

      Стоят под ветром две влюбленных лошади.

      Над ними небо – лучезарным куполом.

      Полынный запах солнечного луга;

      Ну, а они – так влюблены по-глупому.

      Вот в этот мир цветущий и друг в друга.

      А ветер дует, ковыли обшаривая,

      И никого вокруг, их только двое —

      Замкнутые в два дивных полушария:

      Одно зеленое, другое голубое.

      Замкнутые в два дивных полушария.

      Осень в горах

      Осень – вылитая из бронзы.

      Солнце кажется гонгом лучистым,

      И дубы, величавые бонзы,

      Над ущельем стоят каменистым.

      Тихо все, у песчаной запруды,

      Спят рыбешки на каменном донце;

      Валуны, ожиревшие Будды,

      Животы согревают на солнце.

      Облака над вершинами низко

      Проползают всё мимо и мимо,

      И как будто бы в храме буддийском

      Аромат горьковатого дыма.

      У океана

      For Patricia Le Grande

      Ветер дует и дует, – напорист и рьян,

      Пальмы гнет и пылит у курортного скверика.

      Как рубанком стругает с утра океан,

      Вьются белые стружки у желтого берега.

      Распирает под ветром опять паруса

      И веселое солнце на запад катится.

      Золотит берега, розовит небеса

      И на каждой волне, расколовшись, дробится.

      Вот в сверкающих брызгах волны поперек,

      Под шального прибоя размерные залпы,

      С оснеженной вершины скользит паренек

      И тотчас же взлетает на новые Альпы.

      И девчонка бежит по песку босиком,

      А за нею собаки, – отчаянно лают,

      Пахнет рыбой, смолою и мокрым песком

      И три тысячи чаек кричат и летают.

      То кидаются в небо, над пляжем паря,

      То в прибой окунутся – высокий и хлесткий;

      Белый парус до самой волны накреня,

      Кто-то ловит ладонью слепящие блестки.

      А девчонка бежит вдоль шипящей межи,

      Мимо мокрых камней в голубой крутоверти.

      И повсюду грохочет и буйствует жизнь, —

      Жизнь чистейшего сплава, – без примеси смерти!

      «Не зачерствей как пень с годами…»

      Не зачерствей как пень с годами,

      Окаменеть не торопись,

      Опять вишневыми садами

      В далекой памяти пройдись.

      Мимо давно знакомой хаты

      Перешагни за перелаз,

      Где рыжий клен, как пес кудлатый.

      Тебя облизывал не раз.

      Где с детства были сердцу любы

      Душистый стог и сеновал.

      Где частокол, оскаля зубы,

      Крапиву в зарослях жевал.

      Пройди к ручью, где вечность не был.

      Где в зной, чтобы набраться сил.

      Ты, над водой склонившись, небо,

      Хватая пригоршнями, пил.

      Остановись у той же липы,

      К земле колени приклони

      И из ручья, как прежде, выпей,

      Вновь неба русского хлебни.

      Потом в густой