Последний сад Англии. Джулия Келли

не уцелело ничего коллекционного не уцелело, тут росли одни дикие полевые цветы; четыре больших вишневых дерева отчаянно нуждались в обрезке, а лаванда вдоль дорожки хоть и благоденствовала, но одичала и буйно разрослась. На месте сада скульптур теперь была лужайка и несколько почти разрушенных статуй, растрескавшихся и облупившихся от непогоды. Следующий сад был совсем непонятным: Эмма внимательно оглядела его, но так и не смогла выяснить его предназначение. Далее находилось то, что задумывалось как Белый сад: предполагалось, что все сорта растений в нем должны быть белыми, но из-за самосева однажды по весне, Эмма была уверена, монохром превратился в многоцветие. Они спустились ниже по склону и попали в странное место, которое, предположительно, было давно уже не существующим Водным садом – ложбина посреди него сейчас поросла сорными растениями.

      Все увиденное неприятно поразило Эмму: неразбериха и беспорядок из-за годами тянувшегося пренебрежения. Ей стало грустно.

      Они зашагали вниз по дорожке между Белым и Водным садами. Сидни махнула рукой:

      – А сейчас мы выйдем вот куда!

      Поначалу все, что Эмма увидела лишь макушки деревьев да длинные голые побеги плетистой розы, борющейся за место под солнцем над высокой кирпичной стеной. Однако потом, обогнув пологую кирпичную стену, они подошли к железным воротам, покрытыми ржавчиной. Вокруг прутьев густо вилась виноградная лоза, ее дикие побеги давно не обрезали. Казалось, все растения словно пытались сбежать из этого сада.

      – Это, должно быть, то, о чем меня предупреждал Чарли, проговорила Эмма.

      – Это Зимний сад. Когда я была маленькой, мы приезжали сюда, в Хайбери, только дважды в год – на дедушкин день рождения и на следующий день после Рождества. Но я помню, как папа водил меня на прогулку по садам каждый раз. В середине декабря Зимний сад казался единственным местом, где была жизнь, – сказала Сидни.

      – Вы бывали внутри? – спросила Эмма, сжав руками железные прутья и тщетно пытаясь хоть что-то рассмотреть в густой листве.

      – Нет. Он был заперт, сколько я себя помню.

      Эмма пальцем провела по огромной замочной скважине на железном замке.

      – Как я понимаю, ключа от ворот нет?

      Сидни покачала головой:

      – Ключ – вот еще одна вещь, за которой я охочусь. Эндрю предложил вызвать слесаря, но к тому времени я успела пригласить уже двоих, и оба они ответили, что состояние и возраст ворот таковы, что, скорее всего, пришлось бы срезать воротные петли, иначе не их открыть. Но поступить так мне, говоря по справедливости, кажется… неправильным.

      – Неправильным? – переспросила Эмма, сделав небольшой шаг назад.

      – Не могла же я без зазрения совести разрушить часть истории сада, в то время как столько трудилась над тем, чтобы восстановить дом. И… – Сидни сделала паузу. – Есть что-то такое в этом зимнем саду. Он кажется таким покинутым.

      Весь сад был живым примером запустения! Но Эмма поняла, какие именно ощущения пыталась сформулировать словами Сидни. Они с Сидни были почти ровесницами – и предположение,