Детектив на краю лета. Татьяна Полякова

и спинки, всё очищали от костей. Потом долго мяли в ступе – с луком, с шафраном, чтобы получилось подобие фарша. И набивали этим фаршем специальные формы – в виде порося, или гуся, или барашка. И запекали в глубокой кадушке в кипящем масле. А когда извлекали из формы, получалось как будто тело – поросёнка или утки! Отсюда и название, это блюдо можно было есть в пост. Поросёнок, но из рыбного фарша! Лена, разливай уху! Ну а потом уже французики придумали запекать рыбу в тесте, это они мастаки, а нынче всё свелось к рыбным котлетам или фрикаделькам! Но мне показалось, что здешнее тельное из раков – настоящее. Вот сейчас отведаем. Что ты смотришь на меня с таким удивлением? – обратилась она к Таше, выговаривая почти по буквам «ч-т-о». – Я много знаю. Я прожила большую жизнь. Тебе кажется, что жизнь твоя ужасна, на самом деле она прекрасна. Я знаю, что говорю.

      Таша хлебала огненную уху.

      – Кстати, – продолжала Розалия, – классическая русская уха – мировое достояние. Нигде в мире не умеют варить прозрачную, как слеза, крепкую, как любовь, пряную, как поцелуй, уху.

      Таша уставилась на Розалию. Ей никогда не приходило в голову сравнивать уху с любовью или поцелуем!

      – Всё, что готовят в мире под мошенническим названием «русская уха», – это просто рыбный супчик. Гадкий рыбный супчик! Уха не допускает никакой мутности! Ни рису, ни мучной болтушки, ничего! Её не требуется заправлять! Только несколько сортов речной рыбы, лук, морковь и коренья! Шампанское в ухе – тоже от лукавого, шампанское хорошо в ботвинье. В уху позволительно влить немного водки, да и то вполне можно обойтись, а водку влить в себя! Ну, девочки?.. За нашу красоту и бешеный успех!

      «Девочки» выпили ещё водки и только тут захохотали.

      – Что такое? – удивилась Розалия. – Я что-то не то сказала?

      – То, то, – уверяла Лена. – Самое то, Розалия Карловна.

      – Она всё время надо мной смеётся, – пожаловалась Розалия Таше. – Ужасно непочтительная девчонка. Я планирую выдать её замуж за одного из Лёвушкиных друзей. У моего сына превосходные друзья!

      – Бросьте, Розалия Карловна, что вы говорите опять?

      – И выдам, – заявила Розалия твёрдо. – Или ты собираешься до конца своих дней ухаживать за гнусными старухами?

      – А если выдадите, кто будет за вами ухаживать?

      – Вопрос, – констатировала Розалия. – Все Лёвушкины друзья академики и доктора наук, у них то и дело происходят разные конференции в Стокгольме, и тебе придётся много ездить. Ты не сможешь за мной ухаживать, да и вряд ли твой муж потерпит жену на такой неблагодарной работе.

      Таша слушала развесив уши, на манер Веллингтона Герцога Первого.

      – Но всё равно, я уже решила тебя выдать, значит, выдам! А ты? – И она нацелилась на Ташу. – Что ты сидишь?

      – Как – сижу? Я ем! Очень вкусно! Так вкусно!

      – Почему ты не выходишь замуж?

      Таша, которой от водки стало весело и прекрасно, засмеялась и повторила тоном Розалии Карловны:

      – Вопрос.

      – Не передразнивай меня, – велела старуха. – Взяли моду передразнивать!