Детектив на краю лета. Татьяна Полякова

и всё такое!.. Дивная старуха, с таким опереточным басом, с необыкновенным сыном, который примчался выяснять, должен ли он эвакуировать мать с теплохода, не может быть ни в чём замешана! Не должна!

      …Если Розалия Карловна замешана, значит, мир устроен окончательно неправильно и несправедливо.

      Это почти так же неправильно и несправедливо, как если бы оказалось, что в преступлении замешан… Степан.

      Таша точно знала, что у них никогда ничего не выйдет, также знала, что могло бы выйти, вполне могло, если бы она была прежней Ташей. Она знала, что, расставшись на московском Речном вокзале, если им всё-таки удастся до него доплыть, они больше уж точно не увидятся, и сиюминутность его пребывания в её жизни была особенно дорога.

      Именно потому, что минутна.

      На Речном вокзале они расстанутся. Он уедет в Нижний Новгород. Таша… Ей тоже придётся куда-нибудь уехать. Он не станет ей звонить и писать длинные эсэмэски – он взрослый человек, у него свои дела. Таше нравится, что он взрослый, что он старше!.. Так намного, на двадцать с лишним лет… Она даже гордилась собой, что смогла понравиться такому взрослому и умному мужчине!..

      Именно потому, что она в него влюбилась – какое чудесное слово! – он и не может быть ни в чём замешан.

      Он может быть только героем: самым умным, самым отважным, самым добрым и честным.

      Таша знала, что так не бывает. Уж ей ли это не знать!..

      И знала, что если это не так – то и жить незачем!

      Она покосилась на Наталью Павловну, опасаясь, что та может подслушать её мысли.

      – Я ещё подумаю немного, – поймала её взгляд Наталья. – И кое-что проверю. Может, старуха и ни при чём, а может…

      – Да что вам далась она?!

      – Понимаешь, – таинственным голосом сообщила Наталья Павловна, – она слишком быстро успокоилась. У неё пропало драгоценностей на несколько миллионов! Она порыдала для порядка, а потом велела Лене подать всем коньяку. Что-то не так с этими драгоценностями. Что-то не так.

      Таша точно знала, что именно не так, но была не уверена: можно ли об этом рассказать Наталье Павловне.

      – Убить Сергея Семёновича Розалия точно не могла, – сказала Таша с нажимом. – Мы всё время были вместе! Это всё равно что подозревать вас. Или меня.

      – Давай вон там спустимся! Смотри, какая романтичная лесенка!

      «Романтичная лесенка», видимо, старая, с осыпающимися ступенями, ныряла в кусты бузины и сирени и спускалась к пристани короткими маршами. Между маршами были площадки с балюстрадами. Со всех сторон лестницу обступали кусты и деревья, сильно разросшиеся.

      Герцог Первый полетел по лестнице легко, как пёрышко, а Наталья Павловна с Ташей застряли – идти по ней было, может, и романтично, но очень неудобно.

      – Держись за перила, – посоветовала Наталья.

      Некоторое время они молча и сосредоточенно спускались. Юбка платья Таше очень мешала, и она так и сяк подхватывала её, чтобы видеть, куда наступить.

      Не хватает ещё упасть и ободраться! Таша с детства ненавидела, когда приходилось мазать йодом ободранные коленки!.. А дед говорил, что, если не намазать,