Золотое лето. Галина Дмитриевна Гончарова

проводить беседу в подвале Валежному это не помешало. В специально оборудованной на скорую руку пыточной камере. С жаровней, крестовиной, палачом и прочими приятными на вид артефактами.

      Зарайский храбрился изо всех сил. И ругал себя последними словами.

      Дурак!

      Какой же он дурак!

      Неужели обычная женщина смогла бы проехать в такую пору через половину Русины? Да никогда! А он расслабился, понадеялся на себя, дурак! Баба же! На что она может быть способна?! Тьфу!

      Вот и получил. Спасибо, не убила. Или – жаль, что не добила? Меньше бы помучился?

      Зависело от того, что ему хотят предложить и что желают услышать. Закладывать жом Зарайский собирался всех. Не одному ж пропадать? Это даже и не комильфо как-то…

      Первым начал разговор Валежный.

      – Ваше императорское величество, может, все же его повесить? Сразу?

      – Повесить всегда успеем, – сыграла доброго следователя Яна. И тут же разрушила это впечатление: – Сначала поспрашиваем. Потом пытать будем, чтобы убедиться, что негодяй все рассказал. А потом и повесим.

      – Ваше императорское величество, с мертвого пользы мало. А вот живой он может пригодиться, – вступился тор Изюмский. – Вдруг какая польза будет? Докажет жом, что он полезный, так и убивать не будем? Сразу-то?

      – Он, кажется, говорил, что тор, – «вспомнила» Яна.

      Валежному она пересказала все. И разговор, и обстоятельства похищения. И мужчина взвился.

      Хотя с чего бы?

      Одно дело – воевать. Другое – охранять. Силовик и телохранитель – это не одна профессия, это очень разные специальности.

      Воевать – оно как? На врага, вперед, в атаку…

      Телохранитель же должен и заметить опасность для клиента, и прикрыть его, может, даже и своим телом, если понадобится. Это другая выучка, другие навыки. И вообще разделение бы провести по специальностям.

      Спецназ там, антитеррористическое отделение, телохранители… а то – что? Жандармы одни зашиваются. И тех грязью закидали и заплевали. Самое обидное – за что? За то, что псы режима? Ну так у них работа такая. Или за то, что каждый пламенный революционер от них по зубам получал? И все равно – работа! Небось как сами во власть пролезли, так тоже себе полицию завели? То-то и оно…

      Так что генерал слегка полютовал, влепил всем уснувшим по десять нарядов вне очереди на чистке нужников и успокоился. Действительно…

      Даже собак учат, что из чужих рук ничего брать нельзя.

      А людей учить не надо? Они, типа, умнее? Ну-ну… не при кинологах будь сказано. Да и не при военных. Если кто имел дело с новобранцами…

      Весь гнев Валежного вылился на бедолагу Алоиза. Что выразилось в лишней дюжине пинков и паре-тройке падений.

      – Предлагаю сначала выяснить, кто именно послал сего жома по моему следу, – предложила Яна. – А уж потом…

      – И кто же? – Тор Изюмский был сама доброта.

      Алоиз поежился.

      Принцип «двух следователей» он понимал и не слишком обманывался возможной добротой, но… как-то оно иначе воспринимается, когда