Золотое лето. Галина Дмитриевна Гончарова

расколет Освобождение!

      Им бы сплотиться в единый кулак и в неистовом порыве… Так, это он уже заговариваться начал. Оставим красивые фразы для быдла, оно на них клюет, как сом на тухлятину.

      И серьезно подумаем.

      Супругу не достать – она в безопасности.

      С Тигром не разобраться – он за себя постоит. Увы…

      Валежный обнаружил императрицу и идет на Звенигород. Логинов уже в тылу, бесчинствует, перерезая коммуникации.

      Броневой выехал Валежному навстречу и собирается дать сражение, пока врага еще можно бить по частям. Но как еще сложится? Калинин собирается переведаться с Логиновым и уверен в своей победе. Но так ли в ней уверен жом Пламенный?

      Логинов далеко не дурак. Нет…

      Тогда – что?

      Выход только один. Сделать так, чтобы его, Пламенного, в случае чего отпустили и проводили до границы. С поклонами.

      А вот как это сделать?

      Да, у жома Пламенного была одна идея. Откровенно гадкая, гнусная и подлая. То есть – в самый раз. А чего ему стесняться? Чего терять?

      Вот терять-то есть чего!

      И власть.

      И деньги… Он из Русины столько выгреб на заграничные счета, что правнукам хватит икорку половником кушать.

      И самое ценное. Жизнь…

      Помирать жому Пламенному решительно не хотелось Надо было подстраховаться. Мужчина несколько минут выводил пером по бумаге какие-то замысловатые узоры – мысли он листку доверять не собирался. А потом крикнул охранника и приказал вызвать к себе жома Огненного. Для важной беседы.

      Если уж его выгонят… о, он найдет, как хлопнуть дверью!

Русина, Илья Алексеев

      – ЧТО?!

      Анна!

      Он узнал бы ее из тысячи, из миллиона! Да что там! Узнал бы на ощупь и в полной темноте!

      Его Анна!

      Живая…

      Императрица?

      Сведения доходили сюда медленнее, но железные дороги постепенно начинали функционировать. Прибыли и газеты из Ирольска. И там-то…

      Это была именно его любимая. Его… кто?

      Илья запнулся, словно на стену налетел.

      А правда – кто? И что он скажет Анне при встрече?

      Ты меня прости, любимая. Я тебя все равно люблю, но женился. Сделал другой бабе ребенка. И… не уберег нашего сына.

      Вопрос, сколько он после этого проживет, даже не ставился. Секунд пять.

      Сына Анна любила до безумия. Сестра Ирина даже ревновала слегка к этой любви, сама она так не могла. Не дано было. Гошку сестра любила как родного, но чтобы так? Безудержно, беспредельно, до последней капли крови – такое не всем дано. То ли благословение, то ли проклятие. Анна так и любила. Тихая и спокойная, когда дело касалось ее лично, Анна преображалась в сущего демона, когда дело касалось сына.

      Нужны деньги?

      И великая княжна под покровом ночи грабит чужие шкатулки, да и свою тоже.

      Нужно вырваться из дворца?

      И великая княжна переодевается в платье служанки и удирает через потайную калитку. Или лезет в потайной ход, в котором уж лет сорок ни единой живой души не было.

      Нужно…

      Илье иногда казалось,