Любовь с чистого листа. Кейт Клейборн

зовет он мягко. На секунду мне кажется, что у него… просящий взгляд? Но он снова замолкает. Ему нечего больше сказать. Вся эта ситуация со мной с самого начала была для него болезненной.

      Он предлагает мне зонт, но я отмахиваюсь.

      – Это была ошибка, – говорю я, и теперь он не кашляет, услышав это слово. То самое слово. Только смотрит на меня, держа в руке этот идиотский сорокапроцентовероятностный зонт, толку от которого теперь, как и от нашей прогулки.

      Я разворачиваюсь и ухожу, спиной чувствуя, как оставляю дорожку из букв того самого ужасного слова.

♥ ♥ ♥

      Возвращаюсь домой вся вымокшая, с всклокоченными волосами, злая как собака. По сути, я выгляжу, как бездомная кошка, если к бездомным кошкам пристают в метро по два раза на дню – первый мужчина настаивал, чтобы заняла его место, а когда я наконец сказала, что лучше постою, он обозвал меня «неблагодарной сучкой». Второй мужик, его друг, сказал, что любит «девчонок» с характером и вызывающе, омерзительно уставился на мой пах. Выходя, я незаметно прилепила жвачку к лямке его рюкзака, но раз она не может растянуться и заключить его и его придурка-дружка в большой, безвоздушный пожеванный кокон моей феминистской ярости, радоваться нечему.

      – Эй, ты вернулась!

      Я сейчас настолько злая и расстроенная, что ни частички благодарности, или облегчения, или надежды не чувствую от того, что Сибби здесь и встречает меня, будто каждый день только и ждет моего прихода домой. Она сидит за двухместным столиком на кухне, перед коробкой лапши навынос, и вся эта картина меня только раздражает. Мало того что волосы у Сибби сухие, они еще и отлично уложенные. Стрелочки на глазах выглядят идеально, а вот половина моей туши наверняка уже растеклась по лицу. И это я еще ни слова не сказала о ее ровной коже. Да и лапша из моего любимого ресторанчика.

      – Мне надо принять душ. – Она поражается моему тону. В последние пару месяцев я как только с Сибби не разговаривала: просьбами, вежливо, наверное, даже отчаянно. Но зло и резко – никогда.

      – Да, конечно, – отвечает она, взмахнув пластиковыми палочками для еды. Вообще-то это мои пластиковые палочки, и пусть домогательства в метро с этим не сравнятся, но хотелось бы мне иметь при себе жвачку.

      – Тебе двадцати минут хватит? Я иду к Элайдже, но сначала хотела кое-что обсудить с тобой.

      Мне хочется сделать самый глубокий в мире демонстративный вздох. Что бы она ни сказала, этот день уже ничто не исправит; я слышу, как душ зовет меня, но лучше сначала покончить с этим. Зато потом я смогу одновременно поплакать и о дурацкой ссоре с Ридом, и об этом разговоре. Выкуси, Рид! И кто теперь рациональный? Снимаю сумку и небрежно кидаю на пол, на что в ответ получаю очередной изумленный взгляд. Я, конечно, не чистюля, но с самого начала нашей совместной жизни я старалась этого не показывать, скрывала от Сибби все признаки неряшливости. Ей всегда нравился порядок, а я – эм – подстраивалась.

      – Просто расскажи сейчас. Уверена, много времени это не займет. – С тобой теперь ничего не занимает много времени. Во мне сейчас