Смерть в театре «Дельфин». Найо Марш

с гостями. Эмили, похоже, посетила та же мысль.

      – По-моему, Маркус Найт ищет твоего взгляда. И вид у него какой-то зловещий.

      – Боже! Такой он и есть. Спасибо.

      Двигаясь среди гостей в направлении Найта, Перегрин думал: «Какая приятная девушка!»

      Найт встретил его с видом милостивым, однако слегка раздраженным. Он стоял в центре группы: Уинтер Моррис; миссис Гринслейд, выступающая в роли хозяйки, в очаровательном наряде и бесконечно уравновешенная; Дестини Мид и один из важных гостей, который стоял с видом ее владельца.

      – Ах, Перри, малыш! – воскликнул Маркус Найт, воздев бокал. – Я все думаю: удастся ли с тобой словцом перекинуться. Умоляю простить, – радостно обратился он к группе. – Если я сейчас же не вцеплюсь в него когтями, он от меня улизнет.

      Найт поцеловал руку миссис Гринслейд, похоже, этим озадаченную. «Мы ее забавляем», – горько подумал Перегрин.

      – Перри, – сказал Найт, взяв Перегрина за локоток, – мы можем обстоятельно-обстоятельно поговорить о твоей замечательной пьесе? Я серьезно, малыш. О твоей замечательной пьесе.

      – Спасибо, Марко.

      – Не здесь, конечно, – повел Найт свободной рукой, – не сейчас. Скоро. А пока – одно соображение.

      «Ох, – подумал Перегрин. – Понеслось».

      – Одно соображение. Просто вскользь. Не кажется ли тебе – говорю это без всякой задней мысли, – не кажется ли тебе, что во втором действии, дорогой Перри, ты держишь Уилла Шекспира за сценой слишком долго? Я имею в виду, создав такое громадное напряжение…

      Перегрин слушал прославленный голос и вглядывался в действительно красивое лицо с благородным лбом и деликатными скулами. Смотрел на его рот и думал, как невероятно изгиб верхней губы напоминает гравюру Дрюшо и так называемый графтонский портрет. «Надо терпеть. У него престиж, у него экстерьер и голос, какого нет ни у кого. Господи, дай мне силы».

      – Я очень тщательно об этом подумаю, Марко, – сказал Перегрин, давая Найту понять: ничего сделано не будет.

      Найт величественным жестом феодала похлопал Перегрина по плечу.

      – Мы придем к согласию, – воскликнул он, – как птицы в тесном гнездышке!

      – Не сомневаюсь.

      – И еще одно, малыш, на сей раз – тебе на ушко. – Он потащил Перегрина за локоть в коридор, ведущий к ложам. – С некоторым удивлением я обнаружил, – сказал он, чуть приглушив выдающийся голос, – что нам придется терпеть в труппе У. Хартли Гроува.

      – По-моему, он читал господина У. Г. очень хорошо, разве нет?

      – Я с трудом заставлял себя слушать.

      – Вот как? – удивился Перегрин. – Почему?

      – Дружище, ты хоть что-нибудь знаешь о мистере Гарри Гроуве?

      – Только то, что он довольно хороший актер, Марко. Давай не будем затевать антигроувских акций. К твоему сведению, и буду ужасно благодарен, если это останется строго – очень строго между нами: в этой части формирования труппы я вовсе не принимал участия. Все решала администрация. В остальных вопросах они были невероятно