Россия и современный мир № 1 / 2010. Юрий Игрицкий

изречение, можно сказать, что государству не место и в лаборатории ЭКО, когда речь идет о реализации права на продолжения рода отдельного человека. Нет и не может быть никаких ограничений в реализации этого священного права – во имя будущих родителей, будущих детей, будущих семей.

      Именно из-за несовершенства законодательства миллионы людей в настоящее время лишены возможности реализовать установку на продолжение рода вне рамок традиционной семейной парадигмы, когда желание иметь собственных детей вступает в конфликт с социальными установками, определяющими «способ» производства потомства. Снятие искусственных ограничений в области ВРТ позволит в кратчайшие сроки без каких бы то ни было затрат со стороны государства получить десятки тысяч дополнительных рождений в год.

Роль материальных стимулов

      В настоящее время люди предпочитают рожать детей тогда, когда для этого существуют определенные условия. Общеизвестно, что улучшение условий жизни, экономическая и политическая стабильность непременно приводят к повышению рождаемости. Столь же очевидно и то, что ухудшение жизненного уровня и неуверенность в будущем с е неизбежностью влекут за собой ее снижение22.

      Характерен пример Китая в области ограничения деторождения. Семьи с одним ребенком получали разнообразные социальные льготы: денежные премии, субсидии на медицинское обслуживание, повышенные пенсии, им в первую очередь выделялись квартиры и земельные участки. Вместе с тем многодетные семьи лишались права получения продовольственных талонов, их доходы облагались специальным 10 %-ным налогом. Минимальный брачный возраст был повышен до 22 лет у мужчин и 20 лет у женщин (4, с. 346). Суррогатное материнство в Китае было запрещено. Компании, занимающиеся посредничеством в данной области, были уничтожены. Мировая пресса приводит ужасающие примеры «демографической» политики китайских властей. Вот только один из них – в апреле 2009 г. трем суррогатным матерям в китайской провинции Гуанчжоу были сделаны насильственные аборты (21). Эти меры не замедлили сказаться – рождаемость действительно понижается. Остается вопрос здоровья потенциальных родителей, семей вообще и «качества» потомства, но это, по-видимому, китайские власти не интересует.

      Именно поэтому так важна материальная поддержка деторождения со стороны государства, как прямая, так и опосредованная, через предоставление льготных ссуд и снижение налогообложения, предоставление бесплатных путевок и прочих социальных льгот. Убедительным примером является улучшение демографической ситуации в СССР после принятия Постановления ЦК и Совмина «О мерах по усилению государственной помощи семьям, имеющим детей» в период с 1980 по 1987 г., когда рождаемость увеличилась на 12,4 % (суммарный коэффициент рождаемости вырос с 2,25 до 2,53 соответственно) (3, с. 226). Вместе с тем существовавший в СССР 6 %-ный налог «на бездетность» нельзя не признать аморальным по самой своей сути, так как выплачивали его в большинстве

22

. В опровержение этого тезиса обычно ссылаются на рост рождаемости в России в период голода 1921–1922 гг. и в тяжелейший 1943 г. Думается, что это лишь подтверждает двойственную суть репродуктивного поведения человека, его биосоциальный характер. На пике голода и в самый разгар войны, когда наша страна несла колоссальные людские потери, когда весь народ находился на грани уничтожения, включился естественный биологический механизм сохранения рода, спасая его от уничтожения. В монографии «Государственная политика вывода России из демографического кризиса» (с. 259) замечательно сказано, что «в области минимальной обеспеченности материальными условиями действует именно биологический репродукционный код человека».