Посланник МИД. Георгий Комиссаров

французских договоров…

      Свою программу Литвинов завершил ясным заключением:

      «В европейских вопросах ориентируемся на Англию…»

      Аргументация:

      – Франция – крупнейшая европейская держава, ведёт жесткую антисоветскую политику, а ее союзники представляют авангард и резерв возможной интервенции против нас,

      – в тоже время, влиятельные круги английской буржуазии стремятся к торговле и к экономическим связям с нами, а Ллойд Джордж готов пойти на установление с нами дипломатических отношений,

      – и самое главное! – английский рабочий класс активно выступал против интервенции в России.

      Последний спорный аргумент и ссылку на «огромное значение связей Советской России с измученным германским народом и возможное соглашение с Германией», Литвинову пришлось указать, зная мнение Ленина по этим вопросам.

      Так как ещё в январе Ленин написал короткое письмо членам Политбюро в своём стиле: «Не открыть ли сейчас же личные и негласные переговоры в Берлине и Москве с немцами о контакте нашем и ихнем в Генуе?… Не предложить ли тотчас тайно всем полпредам позондировать почву у соответствующих правительств, не согласны ли те начать с нами неофициальные секретные переговоры об общей линии в Генуе?»

      – И вот… как тут не верить всем этим разговорам, о «немецком золоте на революцию и о Ленине – немецком шпионе»?, – подумал Литвинов.

      – А еще ратовали против тайной дипломатии…предали гласности всю тайную переписку царского правительства и Керенского…, – вздохнул он.

      Потом он снова вернулся к мыслям о Сергее:

      – Да…молодец…и если наладит дело с этими записями разговоров…вообще хорошо… будет ещё один альтернативный источник информации для анализа.

      Глава 9.

      На следующий день, я после уроков собрал Совет интерната и там поставил вопрос «о невозможности отпускать Владимира Ильича Ленина в логово империалистов, так как они пойдут на всё, чтобы лишить мировой пролетариат его Великого Вождя». Все конечно были в курсе предстоящей конференции в Генуе и того факта, что нашу делегацию на неё возглавил лично Ленин.

      Поэтому я просто озвучил те мысли, которые и так бурлили в умах всех честных граждан Советской России.

      Проголосовали за решение единогласно.

      Взяв его, я направился к Валериану, согласовать окончательный текст и уже его выносить на голосование в Совете пионерской Дружины… вначале интерната, а затем и школы.

      На Старой площади я его не нашёл и уже собирался уходить, как встретил товарища Сталина.

      – Аааа, товарищ Козырев, – он мне обрадовался.

      – Здравствуйте товарищ Сталин, – вежливо я поздоровался и отдал ему пионерский салют.

      – Послушай, Сэргэй, я собирался чаю попить…не люблю одын…составишь мне компанию?, – взяв меня под руку спросил он.

      Я согласно кивнул и мы пошли к нему в кабинет.

      Ожидая заказанного чая, мы вели неспешную беседу.

      Вернее, я рассказал, как я побывал у товарища