Его багровые лилии. Лами Кой

и с белыми палантинами с бахромой от жен были не очень расположены к серьезным разговорам. Корреспондент стоял около места для Еруима, но сам король предпочел не явиться. Тогда мужчина окинул взглядом всех сидящих за большим овальным столом с кружевной той скатертью, что их жирные пухлые ручки каждое собрание пытались облапать, убедился, что никто не изъявляет желания больше сказать ничего лишнего и что каждый сможет его слушать. Так же стоя у пустого расшитого серебром и золотом кресла, корреспондент обратился к сидящим:

      – Дорогие мои! Я знаю, как тяжело вам всем было собраться сейчас здесь, взять себя в руки и замолчать, – шестеро с бульдожьими лицами стариков в один этот момент обернулись на говорящего, выставив на него неодобряющий недопонимающий взгляд лохматых серых бровей, но тот тем не менее продолжал свою речь. – Но сегодня нас, как и всю эту великую страну Россов, поразило большое, глубокое несчастье. Да-да! Несчастье! Сейчас вы смотрите на меня с презрением, поганые, ленивые, обжиревшие псы! – каждое из последних слов он выделил наиболее отчетливо. – Но после одной лишь моей фразы вы все будете плакать, страдать и скорбеть, потому что отец нашего мудрейшего и вернейшего короля, Ельген, умер сегодня утром от истощения. Медсестры, которые находились с ним постоянно, не смогли ему помочь или даже успеть подозвать врача. В последние месяцы секретарь практически не ел, а затем и вовсе отказался от пищи. Как вы знали, на нервной почве у него еще три года назад развилась астма, и вследствие обезвоживания и обессиливания господин Ельген не смог справиться с приступом, проявления которыми были невыразительными для медицинских работников. Когда наши опытные медсестры отметили гиперемию лица и потерянность в лице своего пациента, в чувстве страха секретарь поднялся со стула, на котором сидел, и вышел в окно напротив него. К счастью, оно не выходило сразу на улицу, поэтому господин Ельген упал на крышу с небольшой высоты и даже сам попытался встать. Но от нестандартности сей ситуации и труднодостижимости своего пациента врач не успел ничего сделать, чтобы спасти нашего любимого секретаря. Поэтому, с болью в сердце, я сообщаю вам, господа, что Государство Россов лишилось одной из самых ярких личностей в нашей истории.

      К концу его выступления все бульдоги в голубых костюмах уже не видели корреспондента за своими слезами, даже при непрекращаемых попытках вытереть лицо салфеткой. Когда дрожащие рты уже были наполнены солью, представители Совета короля поняли, что пропускают свой обед. Вдоволь наплакавшись, толстые мужички вывалились из-за столов и, покряхтывая и похлюпывая, с привычными кипами бумаг и свертками побежали было уже в свою большую королевскую столовую, оформленную под ресторан под самых дорогих гостей – уж привыкли эти бульдоги уже есть коллективно. Но корреспондент неожиданно перекрыл им дорогу у дверей, состроил поистине презрительный вид:

      – Неужели вы, холопы, так просто оставите этот зал? Вы хоть понимаете, что вас ждет? В стране проснутся