Демонолов. Марк Камилл

заточала демона сильнее и выше уровнем.

      Рыдк почистил свою шкуру, изучил раны и медленно стал удаляться в чащу пока чернокнижник его не окликнул:

      – Что за раздельные земли на севере? – безучастно бросил Люмен. Но внутри ему было интересно.

      – Земли, где живут нелюди. Земли, где нет людей. Там, – он посмотрел на свою усеянную ранами руку, – теперь место, таким как я.

      Высокая буро-серая фигура скрылась в чаще. Спустя пару минут лес затих. Словно и не было здесь никого. Казалось он даже не замечал Люмена, корпящего над тотемами.

      Птицы снова вернулись на ветки. Ветер заиграл листвой. Мимо пробежала лиса, гонящая зайца.

      Люмен сидел и изучал старые руны, вырезанные на тотемах. Он водил по их контуру своим пальцем представляя как давно шаман из племени Рыдка создал их. И запечатал в них трех бесов.

      Надписи были ужасно косноязычны. Казалось каждой не хватало маленького штриха, чтобы придать им современный вид. Тот который он привык видеть и писать сам. Но может быть это слог зверолюдов. Некая недосказанность, что делает их рунное письмо самобытным и таким сильным. Пусть руны и косноязычны, но в них чувствуется мощь их создателя.

      Посидев пол часа около тотемов Люмен расшифровал письмо. В тотемах были заточены древние демоны. И заточены они были на долгие веки. Но все же у них был один выход. И он собирался сейчас его для них закрыть.

      Демонолов достал кинжал и вылил на его лезвие обеззараживающую, дурнопахнущую жидкость. Вытянул ладонь и в очередной раз порезал ее. Его кровь быстро сворачивалась. Пару минут и раны затягивались сами. Он был словно прирожден для магии крови. Но она истощала его, каждый раз забирая красную жидкость в уплату за свои услуги.

      Люмен провел лезвием, и линия на ладони окрасилась в красный. Он водил острием кинжала всегда по одним и тем же.

      Лезвие начало темнеть, но чернокнижник сразу убрал его в ножны не позволяя магии начать пить его кровь. Он пальцем другой руки макнул в густую жидкость и принялся писать новые руны поверх старых широкими красными росчерками.

      Так он сделал один раз. Так сделал и второй. Теперь снять новые печати должен только он. А он вряд ли вернется еще раз в это лес, к этим богом забытым тотемам.

      Ломать и забирать души демонов он не стал. Это было слишком опасно и не предсказуемо. Он, конечно, мог потратить на это время и приблизиться на две странице к разгадке тайны гримуара, но не стал.

      Из всей бесовской речи своей книги он понимал только последний разворот, в котором и узнал о тайне.

      Язык был неуловим, как и его символы для человеческого глаза. Но когда он однажды изучал гримуар то вдруг понял, что здесь он способен понять несколько строк. Он не знал как. Он просто понимал, что там было написано.

      Из того что ему удалось понять Люмен узнал, что если заполнить книгу душами демонов, то в конце она способна что-то сделать. Но последнее слово так и не поддалось его глазам, смешавшись в безумном вихре символов и букв, и исчезнув на страницах