Угол падения. Роман Глушков

по стене и колоннам в полуметре от Виктории, но она не поддалась на провокацию и осталась на месте. Она знала, в какую сторону двигается неуклюжий, громко топающий сицилиец, и готовилась опередить его на выстреле, как только он высунет нос.

      Однако противник предугадал хитрость Наварро и, не обнаружив цели, поостерегся выскакивать под пули. Викки прикинула, что враг притаился за той самой колонной, где только что отсиживалась она, и теперь суматошно вычисляет, куда направилась коварная бестия. Кастаньета так и оставалась вне поля зрения тех, кто засел за баррикадой, иначе боссы не молчали бы, а сразу выдали телохранителю местонахождение убийцы.

      – А ну-ка, мальчик, проверим твою реакцию, – процедила под нос Наварро, после чего размахнулась и швырнула почти разряженный трофейный «Вальтер» через центральный проход в противоположную стену базилики, а сама, пригнувшись, побежала на цыпочках в обратную сторону.

      В возникшем на поле брани наэлектризованном затишье звук упавшего на гранитным плиты пистолета-пулемета произвел вполне ожидаемый эффект. Подкарауливающий Викки сицилиец решил, что его обходят сзади, и, выскочив между колонн, выпустил навскидку в направлении подозрительного шума длинную очередь.

      Кастаньета и впрямь совершила обходной маневр, только уже бесшумный и по более короткому пути. Клюнувший на ее уловку враг спохватился, да поздно. Пули Виктории настигли его, когда он, не прекращая огонь, начал разворачиваться в ее сторону. Лишившийся головы громила прочертил по инерции свинцовой струей окрест себя круг, но при заходе на второй ноги агонизирующего стрелка подкосились, и он рухнул на пол, застыв в неестественной скрюченной позе.

      Викки едва успела юркнуть обратно за колонну, чуть было не нарвавшись на шальную очередь. Отбитые пулями каменные осколки брызнули девушке в лицо, и без того заляпанное кровью из проткнутой иглой щеки, и оставили на нем кровоточащие оспины. «Проклятье, – чертыхнулась Кастаньета. – Придется после прогулки вместо похода с приятелями в бар идти к косметологу и очищать свою смазливую мордашку от шрамов. Причем за свой счет. Уж коли вызвалась добровольно участвовать в этой альтруистской акции, значит, никаких финансовых компенсаций от Демиурга и подавно не дождешься. Сама испачкалась, сама и отмывайся – вот так он, поганец, и скажет!»

      Обозленная не столько на сицилийцев, сколько на свою неаккуратность, Викки вновь перезарядила «Агилу» – хотелось надеяться, что в последний раз, – и, не таясь, направилась к вражеской баррикаде прямиком по центральному проходу. Глаза Кастаньеты метали молнии, а ноздри трепетали в предвкушении кульминационного момента, пожалуй, самого яркого триумфа в ее жизни, как прошлой, так и настоящей. Девушка вскинула оружие, готовясь покарать любого, кто высунется из-за укрытия неважно с какими намерениями, агрессивными или примирительными. Она и прежде не была настроена на переговоры, а теперь и подавно.

      – Ну давай, стреляй,