Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник). Наталья Андреева

прочим, ребенок ни в чем не виноват! – заявила Лара. – Я ей нужна, и она не стесняется об этом сказать!

      – Не смей спекулировать моими детьми! Это не предмет для торга! – зло бросил Сабуров.

      – Ты… Ты пожалеешь… – прошипела Лара. И кинулась вслед за Элей. Девочка, которая застыла на площадке второго этажа в ожидании, кинула на отца торжествующий взгляд.

      – Пойдем, Элечка, – услышала Жанна. – У папы плохое настроение. Папа не в духе.

      Хлопнула дверь. Александра Антоновна всплеснула руками:

      – Неужто вы на ней женитесь?

      – Я… – Сабуров вдруг запнулся. – Честное слово, я не знаю! Ну что вы от меня теперь хотите?!

      Александра Антоновна покачала головой и ушла на кухню разогревать обед. В гостиной повисла напряженная пауза. Жанне опять стало безумно его жалко. Она опустилась на диван, прислонив к спинке костыли. Вот сейчас он убежит. Но Сабуров задержался в гостиной. Сел в кресло, обхватив голову руками.

      – Сергей Васильевич? – негромко позвала она.

      – Да? Что? – поднял голову Сабуров.

      – Почему никто к вам не приходит?

      Он не понял. Видимо, был занят мыслями о Ларе, о случившейся ссоре. Поймав его удивленный взгляд, Жанна пояснила:

      – Ну, поклонники Сабины. Почему здесь, в этом огромном доме, никого нет? Где гости? Родственники? Друзья? Ее же так любили!

      – Любили? – удивился он. – Видишь ли, любить ее было сложно. Кстати, Александра Антоновна Марусе дальняя родственница. У нее есть внучка. Очень больная девочка. Сабина платила Александре Антоновне намного больше, чем стоят услуги такого рода. Помогала семье. Все делали вид, что так и должно быть, что это стоит столько.

      – А теперь Лара… – перебила его Жанна.

      – Не надо, – поморщился Сабуров. – А что касается гостей… Они бывали раньше в нашей квартире. Не здесь. Поначалу гости приходили. По старой привычке. Но Маша редко к ним спускалась. Да что там редко! Почти никогда. Появлялась в старых джинсах, непричесанная, ненакрашенная. Всей компании сразу же становилось неловко. Весь ее вид говорил: вы мне помешали. Вы бездельники, а праздность – большой грех. Тусовки – грех. Кому есть что сказать, тот работает, по тусовкам не ходит, в гости не навязывается. И друзья стали появляться все реже и реже. Потом и вовсе исчезли. Ей завидовали. Тому, что не переживает творческий кризис, напротив, полна идей. Это всегда в дефиците. Идеи.

      Сабуров тяжело вздохнул. Жанна ничего не поняла. В ее представлении вокруг Сабины должно быть много поклонников. Мужчин. Ведь она была такая красивая! Неземная!

      – Вы ее ревновали, наверное? – догадалась она.

      – К кому? – усмехнулся Сабуров.

      Жанна тут же вспомнила Влада и спросила:

      – А почему тогда вы не пускаете сюда тех мужчин, которые ее любили?

      – Игорька, что ли? Ты его у ворот видела?

      – Какого еще Игорька? – удивилась Жанна.

      – Я так понял, ты кого-то встретила. У ворот дома. Игорьку, кстати,