Ящик с проклятием. Мартин Стюарт

вот так встречаться.

      Магуайр выхватила у него банку и встала перед Сепом, сверля его водянистыми глазами.

      – Поострить решил… Тогда и завтра на обед не пойдёшь. Согласен?

      – Конечно, мисс.

      Магуайр подошла впритык к Сепу.

      – Почему ты снова напялил эти дурацкие высокие кроссовки?

      – Чтобы не запачкать носки, мисс, – ответил Сеп, глядя прямо перед собой.

      – Три обеда.

      Сеп моргнул.

      – Но сегодня же четверг. До конца недели всего два дня.

      – Так понедельник всё равно настанет, не правда ли? – Она приподнялась так, что её нос почти касался подбородка Сепа. – Знаешь, в чём твоя проблема, Хоуп? Ты не уважаешь других людей.

      – Напротив, мисс, – сказал Сеп, отстраняясь от её отдающего кофе дыхания. – Вы уже тридцать лет отлавливаете опаздывающих в одной и той же школе. Как вас не уважать.

      Глаза Магуайр сузились, и она приблизилась к уху Сепа.

      – Позвольте дать вам бесплатный совет, молодой человек…

      – Этим ухом я не слышу, миссис Магуайр, – поправил Сеп, поворачивая голову.

      – …ты можешь быть хоть семи пядей во лбу, но дурной характер за оценками не скроешь. Колледжам нужны люди, а не только результаты тестов. Тебе надо высунуть нос из книг, с кем-то подружиться, заняться чем-нибудь интересным. Я знаю, что твоё заявление неполное… – голос Магуайр смягчился, – о чём ты собираешься писать, кроме учёбы? Что ответишь, когда они спросят, какие отношения ты здесь построил?

      Сеп посмотрел поверх её головы на общий зал старшеклассников.

      – Не знаю, – наконец сказал он.

      – Вот и подумай. В противном случае единственный для тебя способ добраться до материка – это догрести туда на своём раздутом эго.

      – Но миссис Магуайр, – возразил Сеп с невинным лицом, – эго – лишь абстрактное психологическое понятие. Как на нём уплыть?

      Магуайр позволила себе улыбнуться.

      – Значит, ты утонешь, Хоуп. Иди учись плавать.

      И ушла, посмеиваясь.

      Сеп подождал, пока учительница не скроется из виду, затем закинул ещё монет в автомат и побежал в класс.

      Весь сдвоенный урок химии он провёл в полудрёме, даже шаткий стул не стал помехой, разум убаюкивал знакомый шёпот бунзеновских горелок. Но третьим уроком в четверг шла история, а история означала Воби.

      Воби был старым. Огромная обрюзгшая фигура в изношенном твиде, единственный галстук изрядно испачкан кофе и яйцами. В юности он играл в биг-бэнде на кларнете, но во время службы в армии потерял и палец, и мечту: теперь Воби на каждом уроке читал газету и курил маленькие сигары, выпуская дым в окно. Он никогда не держал слово и никогда не проверял домашнее задание. О его дыхании ходили легенды – поговаривали, что однажды Воби резко выдохнул и ослепил двух третьеклассников.

      Его класс был самым жарким местом в школе: душное логово с коричневыми стенами и ещё более коричневым ковром, зудящее от пыли и пронизанное солнечными