Ящик с проклятием. Мартин Стюарт

центре поляны лежал открытый каменный ящик.

      Ворона прилетела на ветку, затем к ней присоединилась другая, а третья села на землю. Вскоре на поверхность земли вырвался червь и на мгновение закрутился, точно мерцающий розовый бутон во мраке. Он нашёл перья и медленно ввинтился в туловище третьей вороны.

      Прошло несколько минут.

      Червь снова появился, выглянув сквозь птичье брюхо, а затем, извиваясь, уполз в землю. Вороны смотрели на ящик для жертвоприношений своими глазами-бусинками, а корни пытались пробить камень.

      8. Марио

      По улицам носились гремящие музыкой машины, из окон торчали похожие на высохшие ветки конечности владельцев. Байкеры и роллеры загромождали тротуары, лужи слюны скапливались под мордами тяжело дышащих собак, а вспотевшие руки прижимали ледяную газировку к горячей коже. Даже дети двигались медленно, никуда не торопились, лишь спешили пересечь пятна солнечного света, что превращали мир в старую выцветшую фотографию. Летний Хилл Форд пах морскими брызгами и водорослями, травой и зеленью леса. Но в основном пахло жаром – раскалённым асфальтом и сухой землёй, – и Сеп приподнял рубашку, пытаясь поймать ветерок. Хоуп скатился с холма; последние песни Смитов звучали тягуче, батареи начали садиться, и скрежет колёс перекрывал музыку.

      Снова наступил прилив. Крабы размером с собаку, загнанные жарой под воду, собрались на берегу. Сеп ненавидел их ужасные клешни, сияющие глаза, мерцающие жвалы и раковины цвета старой крови. В детстве мама называла их каменными пауками. Это не помогло.

      Подходя к небольшому ряду магазинов, Сеп перевернул свою доску и пешком прошагал через стайку детей. Моррисси как раз успел допеть третье «пожалуйста», а затем Сеп остановил плёнку и открыл нужную дверь.

      В тишине за жалюзи было прохладно, и глаза не сразу привыкли к полумраку. У стойки регистрации стояла дрожащая светловолосая девочка с влажными глазами. К её переднику был прикреплён значок с котёнком, и она цеплялась за сумку, как за спасательный круг.

      – Привет, – сказал Сеп. – Ты Кэролайн, да?

      Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.

      – Ты сегодня принесла Воби записку обо мне. С тобой всё в порядке?

      Она покачала головой.

      – Стажируешься?

      Кэролайн кивнула.

      – Что-то случилось?

      Ещё кивок.

      – Тебе не надо его ждать, не волнуйся, – вздохнул Сеп. – Я скажу ему, что отпустил тебя, ладно?

      Она попыталась заговорить, но издала только череду быстрых всхлипов.

      – Я-я-я, – выдавила Кэролайн.

      – Ничего страшного, – сказал Сеп, пристёгивая доску. – Я знаю.

      – Он у… убил… эту собаку…

      – Я знаю, это тяжело. Ступай.

      Сеп придержал для неё дверь, и Кэролайн, плача и хрипя, выбежала на жару. Открылась внутренняя дверь, и из неё высунулось широкое усатое лицо.

      – Эй! Кэти? Кэйти? Как там тебя – ты ещё… о, Септембер, ты здесь! Заходи, ты сегодня рано.

      – Привет, Марио, – поздоровался Сеп. – С ней всё в порядке?

      Марио замахал руками.

      – Да