Восставший из ада. Ночной народ. Клайв Баркер

капли, хотя в этом она сомневалась. Скорее, высосанное досуха тело, лишенное костного мозга и всех жидкостей, уже не могло поддерживать форму. Когда Джулия упаковала его в пакет, оно весила, как маленький ребенок, не больше. Завязывая тесемки, она уже хотела вынести все следы к машине, когда услышала, как открывается дверь в дом.

      Паника, которую Джулия усердно держала поодаль, хлынула потоком. Джулию начало трясти. Пазухи защипало от слез.

      – Не сейчас, – сказала она себе, но чувства просто отказались повиноваться ей.

      В прихожей внизу послышался голос Рори:

      – Милая?

      Милая! Она бы засмеялась, если бы не ужас. Если он так хотел найти ее, то вот она – его милая, его дорогуша – с вымытой грудью и мертвецом на руках.

      – Ты где?

      Она засомневалась, не сразу ответила, думая, не выдаст ли ее гортань.

      Он крикнул в третий раз, голос сменил тембр, так как Рори прошел в кухню. Через секунду он поймет, что жена не у плиты, не готовит соус; тогда он вернется и поднимется наверх. У нее осталось секунд десять, максимум пятнадцать.

      Стараясь как можно меньше шуметь из страха, что он услышит, Джулия перенесла пакеты в свободную комнату на краю площадки. Слишком маленькая для спальни (разве что детской), они использовали ее под мусорку. Полупустые ящики, мебель, которой не нашли применения, всякий хлам. Сюда она на время перенесла труп, поставив пакеты за перевернутым креслом. Потом заперла за собой дверь, когда снизу лестницы раздался голос Рори. Он уже поднимался.

      – Джулия? Джулия, милая, ты здесь?

      Она проскользнула в ванную и посмотрела в зеркало, на свое раскрасневшееся отражение. Она подобрала блузку, свисавшую с края ванной, и надела ее. Пахла та затхло, и среди цветов несомненно зияли пятна крови, но больше Джулии было нечего надеть.

      Рори уже поднялся на площадку; она слышала его слоновий топот.

      – Джулия?

      В этот раз она ответила – даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе. Зеркало подтвердило все ее страхи; никаким образом она не смогла бы сейчас изобразить спокойствие. Ей было необходимо выдать проблему за добродетель.

      – У тебя все хорошо? – спросил Рори, уже стоя за дверью.

      – Нет. Меня тошнит.

      – Боже, дорогая…

      – Выйду через минуту.

      Он дернул за ручку, но она заперла дверь.

      – Можешь пока оставить меня одну ненадолго?

      – Вызвать врача?

      – Нет. Нет, серьезно. Но от бренди я бы не отказалась…

      – Бренди…

      – Буду через две секунды.

      – Желание леди – закон, – съязвил он. Она считала шаги, пока он шел по ступеням, потом отправился дальше. Когда поняла, что Рори уже ничего не услышит, Джулия отодвинула засов и вышла на площадку.

      Свет позднего вечера быстро угасал; верхний этаж напоминал темный туннель.

      Снизу послышался звон стекла о стекло. Она, двигаясь настолько быстро, насколько хватало храбрости, отправилась в комнату Фрэнка.

      Из мрака