Двойное кольцо. Лариса Валентиновна Кириллина

и контурами гор Седжэхх и Маджэхх далеко на юге.

      Во время последней прогулки по озеру, пользуясь тем, что никто посторонний нас не слышит, Иссоа запела. Она не нуждалась в сопровождении. Гармонию вместе с голосом создавал весь пейзаж – и вода, и воздух, и легкая дымка на горизонте.

      Над озером плыл перевод того самого стихотворения на уйлоанский. Я не сразу узнала его. Ульвен кое-что изменил. Вместо принца там появился «владыка души». Золотые нивы стали золотистыми тростниками, но «повилика» осталась сама собой: слово звучит совершенно по-уйлоански, и пусть оно слегка загадочно, так даже лучше. Никаких церковных свеч в уйлоанском быть не могло, но возникли «светильники у очага». Лишь в конце всё совпало с оригиналом. «Всё невеста – и вечно жена»…

      – А теперь по-немецки, – попросил Ульвен.

      Она спела еще раз почти то же самое, но на немецком, немного с другими интонациями и измененными мелодическими оборотами.

      – Lorelei… – восхищенно проговорил Карл.

      – Loorelei? Waas ist daas? – спросила Иссоа на своем милом и мягком немецком с уйлоанским протяжным произношением.

      Карл с отцом рассказали старинную сказку о рейнской русалке, губившей пением рыбаков. Мы с магистром переводили с немецкого на уйлоанский, поскольку Иссоа еще плохо знала немецкий язык.

      – Неее, – запротестовала Иссоа. – Я же никого не гублю. Я вообще не пою при чужих.

      Карл смутился и бросился объяснять, что Лорелея в немецкой поэзии – это образ недосягаемой красоты, сочетание тайны и музыки в женском обличии.

      – А, так она алуэсса! – догадалась Иссоа. – Тогда ничего. Я согласна. Ты можешь, Каарол, звать меня Лоореллай.

      – У тебя без того прекрасное имя, – ответил мой галантный жених. – Правда, Юльхен?

      – Не имя, а песня, – согласилась я, вызвав одобрительный взгляд Ульвена. Он очень любит свою сестру, и теперь я знаю, как он умеет любить.

      – Я должен вам кое-что рассказать, – вдруг с серьезным видом произнес Ульвен. – Мои родные, кроме Иссоа, уже осведомлены.

      – Браат, не пугай! – встрепенулась Иссоа.

      – Не бойся, моя дорогая. Ничего ужасного ты не услышишь. Но Юлии это тоже касается, поэтому лучше ей знать заранее.

      Тут уж пришла моя очередь сильно насторожиться. Радости это вступление не предвещало. И конечно же, если бы речь зашла о его предстоящей женитьбе, меня она затронуть никак не могла. Ну, реже бы стали встречаться, и только.

      – Я должен уехать, – признался магистр. – Семинар по поэтическому переводу нам придется прервать или закончить досрочно, остальные курсы я передам декану Темаре Ассур.

      – Вас… долго не будет?

      – Не знаю. Надеюсь, нет. Туда и обратно. Космолет аисянский, перемещение будет почти мгновенным. Но межпланетные путешествия не всегда предсказуемы.

      – Вас снова вызвали разбираться с каким-нибудь неизведанным языком? – предположил барон Максимилиан Александр.

      – Нет,