Драконофобия в контракт не входит. Дарья Гусина

отвезли.

      – Вы Беляна Веденеева? С вами мы не встречались, а вашего мужа помню, – подтвердил я. – Уж больно много он тогда шороху наделал, молодец. А где он?

      – В Дозоре. Подождете его? Пока помогу, чем смогу, подскажу, может, что.

      Я покачал головой и признался:

      – Если бы я знал, какого рода помощь мне нужна. Тычусь, как слепой котенок. А все потому, что Особый Отдел вместо решительных действий три года назад заварил кашу с полномочиями.

      – Вот оно что, – понимающе прищурилась девушка. – А вас, значит, выслали разбираться только сейчас?

      – К сожалению. И лишь когда появились доказательства, что Великий Чародей жив.

      – Вы…?

      – Петр Ракитников. А вас, молодой человек, как звать-величать? – я протянул руку к мальчику.

      – Не на… – воскликнула Беляна и протянула расстроенно, – ну вот. Извините.

      Мальчик доверчиво, как мне показалось, потянулся кулачком ко мне, разжал ручку… и всадил мне в середину ладони острый коготь. Я вскрикнул и едва сдержался, чтобы не выругаться, крайне неприлично. Хотелось, конечно, выразить свое «восхищение» трансформационными талантами ребенка, на язык лезли лишь ругательные выражения.

      – Извините, – смущенно протянула Хранительница. – Не успела вас предупредить. Вы, наверное, дракон, а Лешенька их… недолюбливает. Не знаем, почему. Видимо, наследственное. Лешенька, убери коготок, верни пальчик.

      – Это сколько вам? – прокряхтел я. Болело почему-то сильнее, чем должно было.

      – Годик.

      – Юное… дарование.

      – В папу.

      После нескольких минут уговоров ведьмачонок трансформировал ручку и вернулся к важному занятию – внимательному разглядыванию игрушечного щетинника. Игрушка была выполнена столь тщательно, что видна была каждая косточка в панцире нежити.

      – Вот так, прямо с детства приобщаете? – поинтересовался я, кивнув на страшненькую игрушку.

      Беляна вздохнула:

      – Это не я, это муж. Заметил, что Алеше нравятся… хм… натуралистические поделки. Считает, что сын прирожденный охотник на нежить.

      – Надеюсь, не на драконов, – пошутил я, – вон, как у него хорошо получилось поймать одного из них.

      Я показал девушке ладонь с ноющей ранкой, из которой обильно шла кровь. Ох уж эта ведьмацкая магия.

      – Ой! – всполошилась Хранительница, – глубокая!

      – Да ерунда.

      – Подождите. Сейчас все пройдет.

      Девушка достала из кармана фартука скляночку и капнула мне из нее на порез. Ранка мгновенно затянулась. Я с удивлением поднес ладонь к глазам. Ни следа. И шрама тоже нет.

      – Руки помойте, – предупредила Беляна.

      – Мертвая вода? – благоговейно прошептал я. – Вы всегда ее с собой носите? Не опасно?

      – Не ношу. У меня с утра ощущение было, что пригодится. Вот и приготовила.

      – Точно! Я ведь как раз в Багровый квартал собирался.

      – Вот и хорошо, что полечили, – кивнула Беляна. – Нечего в вампирском секторе с открытыми