Легион. 3 в 1. Денис Арзамасов

сейчас бы домой, выпить таблетку и в кровать, но начальник полиции не мог позволить себе такую роскошь. Болеть было некогда. Что там говорить, даже выпить рюмочку коньяка, не было ни времени, ни сил.

      Геннадий Васильевич по-тихому завидовал администрации города оставшейся по ту сторону забора. И раньше от них толку не было, и тут отмазались. Плакаты писать с ценными указаниями большого ума не надо, особенно если все инструкции поступают из центра.

      Да, Москва была уже в курсе всего происходящего и даже в большей степени, чем сами местные.

      Уже ближе к вечеру, из плакатной переписки Кудряшов узнал, что глава района предпринял попытку добраться до города кружными путями. Результат экспедиции был неутешительным – силовой барьер протянулся на много километров в разные стороны. И судя по всему, имел форму кольца. Если оно замкнуто, то это совсем хреново. Но пока машины разведки не добрались до противоположной стороны, ещё теплилась слабая надежда на благоприятный исход.

      В связи с данной ситуацией, районная администрация никак не могла не поставить в известность обо всём происходящем областную. А те недолго думая доложили в Москву – пусть у них голова болит. В кремле ко всему отнеслись крайне серьёзно и клятвенно пообещали прислать нужных людей для изучения данного феномена и координации действий.

      Местные власти облегчённо выдохнули. Кудряшов тяжело вздохнул.

      В дверь кабинета уверенно постучали.

      – Входи, – повысив голос, прокричал начальник полиции, уже примерно догадываясь, кого увидит на пороге.

      И не ошибся.

      – Накурил, хоть топор вешай, – вошедший Краснов помахал рукой перед лицом. Толку от этого жеста было ноль, зато он прекрасно послужил индикатором степени задымлённости помещения. Если уж майору, самому питавшему пристрастие к пагубной привычке, нечем было дышать, значит, полковник и вправду перестарался с табаком, пытаясь успокоить расшатанные нервы.

      – Без тебя знаю, – хмуро проворчал Кудряшов. – Ты по делу говори.

      – Можно и по делу, – Пётр Семёнович устало опустился на стул. – Из домов почти всех расселили…

      – Что значит почти? – перебил доклад коллеги полковник.

      – А то и значит. Некоторые наотрез отказались покидать квартиры. Ты же наш народ знаешь, упрутся рогом, с места не сдвинешь, – посетовал Краснов на жителей города. – Указ хоть бы, какой издал, мол, кто не согласен ехать в общагу, поедут в «обезьянник».

      Кудряшов невесело усмехнулся.

      – Полномочий не имею.

      – Ну как знаешь.

      – Чем мотивируют отказ?

      – Знамо чем, бояться, что домушники квартиры обнесут за время их отсутствия. И я тебе скажу, правильно бояться.

      Начальник полиции и сам это понимал. Без жильцов дома обворуют. Пусть даже всё самое ценное хозяева увезут с собой, но все вещи всё одно не вывезешь. Однако и оставлять людей вблизи барьера Кудряшов не хотел. Чуяло его сердце добром это не закончиться.

      – Много осталось?

      – Тридцать