Покровитель для ангела. Саша Ким

что несчастный пиджак вот-вот треснет от напора его бицепса.

      Вижу, как уголок пухлых губ, очерченных темной бородой, подтягивается вверх, слабо напоминая улыбку. Надо мной смеется? Так я ведь еще даже не начинала.

      Матушка подает голос:

      – Толкуйте, – обращается она к мужчине, пока я, изображая покорность, опускаюсь за стол напротив гостя. – Правда, она не говорящая.

      Этот факт почему-то вовсе не смущает незнакомца. Он кивает матушке и вновь переключает внимание на меня. Смотрит пристально, словно в душу мне заглянуть хочет. И молчит.

      Голову слегка набок склонил, будто прислушивается. Да кроме мерных шагов матушки за моей спиной, больше ни одного звука не слыхать.

      Отстает от спинки стула, слегка подаваясь ко мне через стол. Почему молчит? Ждет, пока я первая заговорю? Так я не намерена!

      Словно обороняясь, откидываюсь назад и складываю руки на груди. Вызывающе выгибаю бровь, которой даже не видно под моим головным убором. Однако он принял вызов. Вижу, как в бурых глазах мелькнул живой огонек. Что это? Заинтересованность?

      Чего бы он мог ждать от меня? Исповеди? Последний раз, когда я решилась на эту глупость, оказалась сумасшедшей. После того решила, что открывать рот – себе дороже.

      Тереблю подол в ожидании, когда незнакомец наконец заговорит. Но он явно не спешит. И так в полной тишине проходит без малого четверть часа.

      На меня вдруг снисходит озарение. Может это испытание на монашеское смирение? Так чего же я тогда сижу как дура?!

      Вскакиваю на ноги, всем своим видом желая показать, что более оставаться тут я не намерена. Решительно подхожу к двери и дергаю ручку.

      – Тебе ведь все это чуждо. Не так ли? – вдруг врезается в спину вопрос.

      Я столбенею у двери. Чувствую, как по телу мурашки от этого глубокого голоса разбегаются. Словно я его уже где-то слышала. Будто во сне. Или в галлюцинации…

      Резко поворачиваюсь к обладателю бархатистого баса и куда пристальнее вглядываюсь в лицо. Это действительно он сказал или снова воображение шалит?

      Мысли прерывает неожиданная затрещина. Что еще за…

      Зло поворачиваюсь.

      – Немедля села на место! Разве я не велела, проявить уважение к нашему гостю! – шипит матушка.

      Закатываю глаза, стараясь справиться с накатившими эмоциями. Значит мирно расстроить ваши планы не выйдет…

      Ну что ж, семерых одним ударом! И перед гостем выложусь на всю катушку, и от матушки избавлюсь – ее всегда из себя выводит, когда я так делаю. Мне ведь все равно уже достанется! Помирать, так с музыкой!

      Набираю полную грудь воздуха, и… начинаю лаять, что есть мочи. Голос звенит, отбиваясь от книжных полок, и скоро словно заполняет своими отголосками все пространство библиотеки, становясь едва ли не оглушительным.

      Матушка отшатывается. Крестится. И бормоча что-то под нос, спешит покинуть библиотеку, громко хлопнув дверью прямо у меня перед носом.

      Бросаю яростный взгляд в сторону гостя, продолжая тихо рычать, скалясь.