Заградотряд. Сергей Михеенков

шпалы, а всего лишь кубари старшего лейтенанта.

      – Докладывайте, докладывайте, товарищ младший лейтенант. Только учтите на будущее, что перед вами старший лейтенант, командир стрелковой роты.

      – Вас понял, товарищ старший лейтенант…

      – Говоришь, на сборный пункт?

      – Да, в распоряжение штаба Семнадцатой стрелковой дивизии.

      – Семнадцатой… Ну-ну. Только вряд ли она там, дивизия ваша. В лучшем случае рота. Считайте, что вы дошли. Как ваша фамилия, младший лейтенант?

      – Старцев.

      – Какое училище?

      – Подольское пехотно-пулемётное. Ускоренный выпуск.

      – Пулемёты системы «гочкис» знаете?

      – Чисто теоретически. Хорошо знаю пулемёты системы «максим» образца тысяча девятьсот десятого года, ручной пулемёт Дегтярёва пехотный, образца двадцать седьмого года и крупнокалиберный Дегтярёва-Шпагина образца тридцать восьмого.

      Мотовилов поморщился и сказал:

      – Котловым довольствием я вас обеспечу. Кормите, Старцев, своих людей. Хорошенько поешьте сами и после обеда, ровно через двадцать пять минут, ко мне вместе с сержантом Плотниковым.

      Бойцы младшего лейтенанта Старцева, на ходу выхватывая из своих «сидоров» котелки, гурьбой кинулись к полевой кухне. У одного из них Мотовилов разглядел плоский трофейный со съёмной крышкой. Значит, бывалый боец. В Семнадцатую… Где она теперь, Семнадцатая… Пропадут ни за грош в дороге.

      «Надают мне по шапке, в гриву-душу, за самоуправство, – подумал он, и решил: – Семь бед, один ответ. Главное – что? Удержать рубеж до подхода полка. Вот за что спросится в первую голову. А за остальное отвечу потом. Разжалуют до лейтенанта, до взводного? Да хоть до рядового стрелка! Все здесь встретимся, в одном поле, – подытожил свои размышления старший лейтенант Мотовилов, – и полковники, и сержанты, и рядовые пехотные бойцы».

      «А младшему лейтенанту, – подумал он, наблюдая за толпой возле котла, – тоже повезло. Подштопали наскоро и – сюда».

      Кухню он приказал спрятать в ближайшем овражке, чтобы не демаскировать позиции роты.

      Вместе с горячей кашей старшина Ткаченко тут же раздавал патроны, гранаты и бутылки с горючей смесью. Как злиться на такого старшину? Молодец, Ткаченко. Видать, зубами вырвал и эти гранаты, и цинки с патронами. Нет, со старшиной Мотовилову повезло. В меру нагловатый, шумный с бойцами и смирный, подчёркнуто вежливый с начальством. Умеет обделать любое дело, на которое не всякий и решится. Запасливый. Прижимистый. Настоящий хохол! Что и говорить, старшина Ткаченко пришёлся ротному по душе. Но старый служака Мотовилов знал и другое: такого весельчака и вьюгу надо было держать в руках. Пускай подружатся с Бурманом, внутренне посмеивался он, представляя, какое лицо будет у старшины, когда младший политрук заявит о своих контрольных функциях в тылах роты. Это тебе не ленивые и заевшиеся интенданты второго эшелона, которые, если это их не касается, любую бумагу