Записки «черного полковника». Сергей Трахимёнок

в семь нужно будет явиться на службу и ознакомить с вопросником Ефимова.

      Расим

      Спутник Фарука о чем-то спросил гражданского. Тот вежливо ответил.

      Они перебросились еще несколькими фразами, и гражданский обратился к Фаруку. Тот, выслушав его, кивнул головой и сказал Расиму:

      – Пойдем со мной.

      Они вышли из кабинета и уселись на стулья в коридоре.

      – Как спалось? – спросил Фарук.

      – Нормально, – ответил Расим. – Как может спаться в тюрьме?

      – А чего такой смурной?

      – А ты бы на моем месте веселился бы?

      – Не знаю… Это мой земляк, – сказал Фарук. – Он большой босс в Каморкане, но учился в Турции и у него здесь немало друзей. Зовут его Эрдемир.

      Тут дверь кабинета отворилась, и показался Эрдемир. Он что-то отрывисто произнес Фаруку и пошел прочь от кабинета.

      – Все нормально, – сказал Фарук. – Тебя сейчас допросят, а потом мы поедем в отель.

      Они вошли в кабинет, и гражданский (как оказалось, это был следователь) стал спрашивать Расима о том, кто он такой и как попал в Турцию. Затем вопросы стали касаться фальшивых долларов. Следователь спросил, где их покупал Расим, имел ли он когда-нибудь дело с местной полицией города Минска (следователь произносил это название как Мэнск). Говорил следователь по-турецки, а на русский язык его вопросы переводил Фарук.

      – Где вы учились?

      – Это так важно? – удивился Расим.

      – Не я задаю вопросы, – пояснил Фарук, и тут же любезно улыбнулся гражданскому. – Ты же должен понимать, что они пытаются установить картину.

      – Картину чего?

      – Картину преступления.

      – Какое отношение к этому имеет моя учеба?

      – Ты что действительно не понимаешь? Если ты скажешь, что окончил технический или химический вуз, то у них больше оснований подозревать тебя в фальшивомонетничестве.

      Следователь, недовольный долгим разговором подозреваемого и переводчика на русском языке, что-то недовольно сказал Фаруку по-турецки. Допрос продолжился. И чем дольше он продолжался, тем больше казалось Расиму, что вопросы следователя не имеют никакого отношения к вопросам, которые обычно задают или должны задавать фальшивомонетчикам.

      При всей детальности допроса следователь не спросил, где купил эту купюру Расим? Есть ли у него чек обменного пункта? Был ли это обменный пункт в Турции или он находится на территории Беларуси? Зато он интересовался: кто был его преподавателями в вузе? Есть ли мечеть в городе, где он родился? Какие отношения к мусульманам в Беларуси вообще?

      – Есть ли претензии к нам? – перевел последний вопрос Фарук.

      – Нет, – помотал головой Расим. Он ожидал, что Фарук также коротко переведет его ответ. Но Фарук стал о чем-то пространно распространяться следователю, а тот удовлетворенно кивать ему в ответ головой.

      – Все, – наконец сказал Фарук. – Сейчас небольшая процессуальная процедура, и мы