Записки «черного полковника». Сергей Трахимёнок

произносит Ефимов, – тогда понятно.

      – Перед англичанином извиняются, говорят, что дважды приговор в исполнение не приводится, ему повезло, и уводят его обратно в камеру, а навстречу уже ведут француза.

      – Тока нет, – говорит ему англичанин.

      – Понял, – отвечает ему француз.

      Приводят француза в ту же комнату и говорят ему: вы находитесь в самой демократической стране мира, а поэтому выбирайте – гильотина, как во Франции или…

      – Или, или… – говорит француз. – И побыстрее.

      А далее происходит то же самое – тока нет, и француза ведут обратно, а навстречу ему – советский нелегал.

      – Тока нет, – говорит ему француз.

      – Понял, – отвечает ему наш.

      – А на каком языке сказал это француз? – спрашивает Ефимов.

      – А это так важно? – начинаю злиться я.

      – Ну, конечно, – говорит Ефимов. – В противном случае он ничего бы не понял.

      – Ладно, – говорю я примирительно, – они там друг друга обучали французскому и русскому языку, поэтому француз сказал это русскому на знакомом языке.

      – А-а, – произносит Ефимов, – тогда понятно.

      Мне уже не хочется рассказывать анекдот до конца, ведь в процессе рассказывания анекдотов, как и в вербовке, участвуют две стороны: вербовщик и вербуемый. И если они не являются родственными душами, или вербовщик не нашел в душе вербуемого некую грань, которая близка и понятна ему, ничего из такого сотрудничества не выйдет. Ничего не выйдет сейчас и у меня.

      – Ну! – торопит меня Ефимов. – А потом?

      – А потом приводят советского нелегала в ту же комнату и говорят ему те же слова про самую демократическую страну в мире и предлагаю выбор: электрический стул, как в США, или расстрелять, как в СССР…

      Я делаю паузу, потому что на этом месте любой сотрудник нашего отдела завершил бы мою мысль, но только не Ефимов.

      – И что он сказал в ответ? – следует вопрос Ефимова.

      – Он, сказал: конечно, расстрелять, у вас ведь тока нету.

      – А почему он так сказал, он что, не понял француза? – удивляется Ефимов.

      – Конечно, не понял, Коля, конечно, иначе он так бы не сказал, – говорю я и ухожу, чтобы Ефимов не задал мне еще какой-нибудь вопрос, на который у меня уже не будет сил ответить.

      Расим

      Войдя в свой номер, Расим закрыл дверь, разделся, принял душ, приготовил одежду для вечернего выхода «в свет», бухнулся на постель и укрылся простынею.

      Он хотел заставить свой мозг просчитать варианты сегодняшнего вечера, но в голове был такой сумбур, что он отказался от этой затеи и просто закрыл глаза и расслабился.

      Звонок телефона разбудил его. Было около восьми часов вечера. Расим дотянулся рукой до телефона и снял трубку. Звонил Фарук.

      – Выходи в холл, – сказал он, – я жду тебя там.

      Расим вскочил и почему-то порадовался, что смог заснуть и не дергался, обдумывая предстоящую встречу. Он сполоснул лицо, наскоро почистил зубы, оделся и вышел