Послание. Часть 1. Дара Преображенская

в лицо мальчишки, освещённое тусклым светом уличных фонарей. Глаза карие, чуть нагловатые, из-под шапки торчат растрёпанные волосы.

      – Где твои родители?

      – Дома.

      – А им известно, что их сын шляется по городу и выпрашивает сигареты?

      Мальчишка мотнул головой, дёрнулся, чтобы удрать, но я задержала его.

      – Не стану я на тебя жаловаться, а тебе пора домой садиться за уроки. Эй, ты слышишь меня?

      Смотрю на отсутствующий взгляд подростка.

      – Слышишь?

      – Будьте осторожны. Вам угрожает опасность.

      – Опасность? С чего ты взял?

      – Слухом земля полнится.

      …Слухом земля полнится…. Полнится….

      Откуда эта до боли знакомая фраза?

      – Слухом земля полнится, – как заворожённая повторяю я.

      Продавщица из супермаркета проплывает передо мной и навсегда уходит в небытие. Что произошло со мной на Иркином дне рожденья? Откуда я взяла, что Аверина окажется в больнице? Нет, конечно же, это ерунда, наваждение.

      Я возвращаюсь с небес на грешную землю.

      – Постой! Эй, где ты!

      След сорванца простыл.

      Опять наваждение.

      Щёлкнула зажигалка. Где-то в самой глубине темноты то вспыхивает, то гаснет зажжённая сигарета, как глаз какого-то мистического ночного существа.

      …Слухом… земля… полнится….– мерным ритмом стучит в моей голове невидимый молоток, и я забываюсь.

      …Никогда не следует есть ватрушки тёти Клавы остывшими. Во-первых, они становятся сморщенными, застывшими, и тесто напоминает старую резину. Во-вторых, как из мёртвого тела уходит душа, и оно превращается в безжизненный труп, точно также из тёти Клавиных ватрушек уходит тепло её рук и любовь, с которой она выпекала их.

      – Что, устала?

      Добрая женщина подливает свежий кипяток в мой уже наполовину выпитый чай. Я безропотно киваю, всё ещё думая над последними событиями.

      – А я тебе говорила – вертихвостка твоя Ирка. Давно бы замуж вышла, детишек нарожала и занялась чем-нибудь дельным, стоящим. А то она, вишь ли, в стриптиз-баре голой задницей виляет. Бесстыдница. Тьфу! В моё время таких осуждали, а она, небось, ещё и почётом пользуется.

      – Сейчас другое время, и ничего тут не поделаешь.

      Она вздыхает, её полное морщинистое лицо делается грустным.

      – Время… время… Время от самих людей зависит.

      – Я тоже не замужем, а теперь ещё и безработная.

      – Ты – другое дело. Этот твой Алексей – кобель. Я с самого начала знала, что он такой, но ведь ты меня и слышать не хотела.. Дескать, любовь, любовь и всё тут.

      – Любовь-морковь, она никогда не бывает вечной. С Алексеем моя песенка уже спета.

      Я снова зажигаю очередную сигарету и нервно курю.

      – И курить бросай. Зачем здоровье губить? Вот здоровье-то действительно не вечное.

      Я допиваю последний глоток чая, тушу недокуренную сигарету.

      – Сейчас мне нужно уснуть.

      – Конечно,