Россия и мусульманский мир № 10 / 2010. Отсутствует

еще во многом латентном, но уже необратимом «расщеплении» Запада на два относительно самостоятельных КЦК: американский и европейский. Двуликого Януса «евроатлантической цивилизации» исчерпывающе описывает М. Лернер: «Европа разрывается между нуждой в Америке и отвращением к ней». В этом фрейдистском комплексе «любви–ненависти» Европа – это не только все более заметный соперник, но и по-прежнему союзник в походе за «золотым призом» – российским хартлендом. К сожалению, независимо от смены команд в Белом доме этот американский геополитический инвариант сохраняет актуальность. Правда, авторы доклада «Проект-2020», недавно подготовленного Национальным разведывательным советом (НРС) США, исключили Россию из списка потенциальных конкурентов в борьбе за мировое лидерство минимум на ближайшие 15 столетий. Но это не означает, что США через НАТО и подопечный им ГУАМ не пытаются «въехать в квартал» по всему периметру сопредельных с Россией государств, и это в равной мере должно озадачивать как последнюю, так и ее союзников.

      В такой ситуации конструктивным исходом для России является поиск ею союзников, исходя из ее европейской сущности. В этом контексте, отмечает Г. Павловский, «модернизацию нам и Китай предложит – причем с выездом на дом… Нам нужна европеизация, а не только модернизация, т.е. консолидация нации на основе европейского выбора». Открытый и драматический вопрос: хватит ли как у Брюсселя, так и у Москвы мудрости понимания безальтернативности их интеграции перед вызовом американского «Запада» и китайского «Востока»? Но выбора, по сути, нет. Такие ориентации все более, хотя и не без противоречий, находят свое выражение в определении приоритетов современной России в мире как Евровостока. Понятие «единая Европа» – это идеологема западноцентристской концепции и практики Европы-1, или группы государств – фундаторов ЕС. Выработав свой эвристический ресурс, после вхождения в ЕС группы центральноевропейских государств, или Европы-2, и в перспективе развития взаимоотношений с Россией как Европой-3 это понятие становится контрпродуктивным. Назрела потребность в более емком и смыслообразующем концепте панъевропейского масштаба, способном выразить его единый смысл, целостную структуру и указать перспективный вектор ее развития. Таким адекватным концептом представляется не «единая», а триединая Европа, не делимая общими интересами и ценностями, судьбой и перспективой нашего старого, доброго континента.

      Для России это инновационная историческая задача, однако пока она не сделала окончательного выбора. Поэтому довольно мистики: «В Россию можно только верить». Верить в Россию можно и нужно, но при условии понимания ею своей ответственности за судьбу обновленного СНГ, своих союзников. В конечном счете быть великим – значит давать направление. Ни один приток не велик и не богат сам по себе; его делает таковым то, что он воспринимает и ведет за собой столько притоков. Так обстоит дело и со всем духовно великим.

      Глобальный