Отголоски. Часть вторая. Павел Патлусов

по матери, а с Борькой по отцу. Мать рассказывала, что нас с Борькой в бане перепутали. Его мать унесла домой меня, мы были очень похожими друг на друга.

      – Ну, чего сидишь? Наливай! Вот ещё овощные консервы!

      Виктор пил крепкие напитки всегда запивая водой. Мне это казалось странным, но эта привычка у него была со студенческой поры. Здесь он и спросил моего разрешения прочитать письмо от брата.

      – Читай! У нас времени много.

      – Всему п….ц! – воскликнул Кичигин, – Борька женился годом позже, но тоже 30 декабря. О-о- о! И бабу у него тоже Лидией зовут, – полный п…ц!

      Здесь он обращается ко мне, – Между нами разница в возрасте один месяц.

      Через несколько мгновений добавил: «Наливай, пока рыба горячая… Ты смотри и у него вторая группа инвалидности и даже причина одна: сердечно – сосудистая… И работали мы в одном направлении, по радиотехнике, а позднее – электронике, – абсолютный п…ц!

      Выпив стопку водки, отхватив кусок рыбы, он продолжил чтение письма, – у Борьки одна дочь, как и у меня. Если мы имеем одни болезни – понятно: общая наследственность, а вот судьбы оказались родственными, – о чем это говорит?

      Сворачивая письмо, он продолжил рассуждение: « Судьба закладывается отцом, а тело матерью. У нас с ним один отец. А вот с Юрой – братом у нас одна мать, а судьбы – то разные… Понял?»

      – Изучить бы статистику этого явления, чтобы сделать вывод, – высказал я сомнение.

      Виктор закурил, задумался, встал, – Я пойду прилягу немного, а ты посиди…

      – Хорошо.

      Он ушел с кухни в комнату. Я же обратил вновь внимание на газетную вырезку, в которой прочитал заглавие: Подвиг уральца. В тексте отмечалось, что командир роты 836 стрелкового полка, 240 стрелковой дивизии, 38-ой армии при форсировании Днепра у Киева совершил подвиг и посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Это был уроженец города Камышлова Семенов Борис Самуилович.

      У меня моментально возникла догадка, что этот человек был отцом брата Кичигина Юрия. Вот почему он называл брата евреем.

      После того, как Виктор вернулся, я вновь наполнил стопки и спросил про отца.

      – Сложная история. Мой отец жил фактически на две семьи. В законном браке с Борькиной матерью и гражданским с моей мамой. Это тянулось долго, пока не дошли разборки до парткомов, и товарищеских судов. Когда Юрка после техникума ушел в Армию, то мать вместе со мной решила уехать куда глаза глядят. Так мы оказались в Глухаре.

      – Ну, я помню, что она там жила с Гаджи Лабазановым.

      – Ну, да не вредный был мужик и любил её. Трудно ей было одной, когда Юра в Армии, а я в Питере. Когда меня распределили в Горнозаводск, то мама приехала ко мне. Комнату мне дали маленькую. А тут ещё Стас Григорович привязался… Он спал под столом. И вот приехал к нам Лабазанов. Три ночи спал в бане, и уехал без мамы. Хотя дочь Майя бабушке говорила: « Ну, полюби бабушка Гаджи, – он страдает…» Не ответила на его чувства.

      – Почему?

      – Она узнала, что мой отец покончил