Бьянколелла. Вино любви. Ана Менска

Нет, он не желал причинять Анжелике боль, ему просто хотелось наказать ее за бесчувственный поступок. Отплатить ей той же самой монетой. Ведь он не давал ей никакого повода для такого резкого и некрасивого финала их романа!

      Под прикрытием живой изгороди из самшита Адольфо пробрался к тому крылу дворца, где они с Анжеликой обычно встречались и предавались любовным утехам. Там, в проеме открытой балконной двери на втором этаже, он увидел привычный тусклый свет свечи.

      «Неужели эта плутовка нашла мне замену?» – ревнивая мысль ржавой иглой кольнула воспаленное сознание, притупив всякую осторожность. Взобравшись по платану, каждый сучок которого он знал как свои пять пальцев, виконт перелез через ограду балкона и осторожно заглянул в комнату.

      Обычно Анжелика встречала его уже в постели, благоухая манящими ароматами. Но на сей раз в кровати никого не было. Да и вся комната оказалась пуста. Адольфо прислушался: из смежной каморки раздавался тихий плеск воды. Он бесшумно пробрался туда и увидел бывшую любовницу с тюрбаном из какой-то тряпицы на голове. Она сидела в ванне спиной к нему и, вопреки обычаю, почему-то не сняла с себя сорочку.

      Увиденная картина была настолько притягательной, что мужчина не удержался и, коснувшись рукой соблазнительной шейки, произнес:

      – Радость моя! А я уж было отчаялся вновь насладиться вашими прелестями!

      Купальщица вздрогнула и с быстротой ошпаренной кипятком кошки выскочила из ванны. Каково же было удивление Адольфо, когда вместо своей знойной красавицы он увидел перед собой дрожащую от страха ангелоподобную нимфу, которая, лишившись чувств от потрясения, бессильно упала в его объятия!

      И вот теперь он, как незадачливый герой какой-то тривиальной любовной пьески, вынужден сидеть здесь и ожидать решения своей участи. Конечно, Адольфо мог бы сейчас, невзирая на грозный вид дебелой служанки, которая цербером застыла в дверном проеме, покинуть палаццо Сартори тем же способом, которым попал сюда. Но выражение панического ужаса, застывшего на лице девушки, продолжавшей сидеть в оцепенении на кровати всё в той же мокрой сорочке и с той же тряпицей на голове, не позволило ему сделать это.

      Младшая сестра Анжелики, назвавшаяся Бьянкой, которую он не только никогда не видел, но о существовании которой даже не знал, была белее мела. Ее глаза затуманились от слез и были неподвижно устремлены в одну точку. Она как будто из последних сил пыталась осмыслить случившееся.

      Остатки благородства, давно откинутые за ненадобностью на задворки сознания, подсказывали мужчине, что, если он оставит малышку одну в столь щекотливой ситуации, предоставив возможность самой выпутываться из этого переплета, будет до конца жизни считать себя последним негодяем.

      Неподдельная боль в глазах девушки, словно крючок удачливого рыбака, исхитрившегося подцепить в мутном омуте задремавшего сома, вытащила из глубин души давно уснувшую совесть.

      Обстоятельства, при которых его застали