Название | Литературоведческий журнал № 31 |
---|---|
Автор произведения | Александр Николюкин |
Жанр | Культурология |
Серия | Литературоведческий журнал |
Издательство | Культурология |
Год выпуска | 2012 |
isbn | LJ_31_2012 |
ПОДРАЖАНИЕ ПРОТИВ ГАРМОНИИ: «МУЗЫКАЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ» РУССО В КОНТЕКСТЕ ПОЭТИКИ
Оппозиция мелодии и гармонии, центральная в музыкальной теории Руссо, рассмотрена в широком, эстетическом и поэтологическом, контексте. Связь мелодии с идеей подражания (согласно Руссо, мелодия подражает интонациям человеческой речи) позволяет увидеть в вышеупомянутой оппозиции глубинное противопоставление подражания и гармонии, которое восходит к «Поэтике» Аристотеля, где подражание и гармония названы в качестве природных начал творчества. В истории поэтики принципы подражания и гармонии репрезентируют две разных концепции произведения (как отражения чего-то иного – и как самодостаточного целого, основанного на внутренней числовой пропорциональности). Таким образом, в контексте поэтики теория Руссо предстает эпизодом из многовекового диалога (а порой и спора) этих двух концепций.
Ключевые слова: подражание, гармония, мелодия, выражение, ритм, голос, поэтика, диалогизм.
Makhov A.E. Imitation versus Harmony: Rousseau’s «Dictionary of Music» from the Viewpoint of the Poetics
Summary. The opposition of melody and harmony – the central point of Rousseau’s music theory – can be seen in a wider, aesthetic or rather poetological, perspective. Given that the melody is closely associated with the idea of imitation (for Rousseau, melody imitates the intonations of human voice) opposition «melody – harmony» can be considered as rooted in the old Aristotelian juxtaposition of mimesis and harmony («Poetics», 1448b20). In the history of the poetics the principle of the mimesis and that of the harmony represents two different concepts of artistic work (it is a reflection of something else – or a self-sufficient whole, based upon the inner numerical proportionality). Thus, from the viewpoint of the poetics Rousseau’s theory appeared to be a moment in the centuries-old dialogue (sometimes being turned into quarrel) between these two concepts.
«Музыкальный словарь» Жан-Жака Руссо (далее МС)1 относится к числу памятников музыкознания, по своей проблематике далеко выходящих за рамки данной науки. В этом смысле его можно сопоставить, например, с трактатом Августина «О музыке», в котором стихотворная речь трактована как область музыки, так что поэтика и музыкознание оказываются тесно связаны2. И у Руссо музыка осмыслена в тесной связи со словом, хотя совсем иначе, чем у Августина. Теперь музыка представлена неким расширением области словесного: музыка образует единый континуум с речью («Использование песен, похоже, представляет собой естественное следствие использования слова и является не менее общим: ведь повсюду, где говорят, там и поют» – статья «Песня – Chanson»), продлевает и развивает те языковые интонации, которые определяют звуковую особость человека
1
В выходных данных МС указан 1768 г., однако тираж начал распространяться с 26 ноября 1767 г. В словарь включены (в переработанном виде) многие статьи, написанные Руссо для «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера в 1749 г. Об истории создания словаря см. в предисловии к критическому изданию текста: Le «Dictionnaire de musique» de Jean-Jacques Rousseau: une édition critique / ed. Cl. Dauphin. – Bern: Peter Lang, 2008.
2
О поэтологии Августина см.: Махов А.Е. Трактат Августина «О музыке» как факт истории поэтики // Школа теоретической поэтики: Сб. науч. трудов к 70-летию Н.Д. Тамарченко / Ред. – сост. В.И. Тюпа, О.В. Федунина. – М.: Изд-во Кулагиной – Intrada, 2010. – C. 239–248.