Нелегал из Кенигсберга. Николай Черкашин

ее на середину реки: головной убор поплыл, как ладья, кружась и кренясь. Ни с того, ни с этого берега никого не заинтересовал плывущий предмет.

      Посмотрел на светящийся циферблат – почти полночь; часы, подарок Вейги, завернул в носовой платок и спрятал в жестянке из-под наживки. Авось не промокнут!

      «Вперед!» – скомандовал он сам себе и бесшумно вошел в воду. Быстро присел, и, не чуя от волнения холода, поплыл брассом. Греб сильными рывками, не щадя мышц. Порой надолго уходил в воду с головой, чтобы как можно меньше быть на виду. Несмотря на мощную работу рук и ног его все же сносило по течению, но не дальше взятого упреждения. Самое главное – никаких выстрелов ни с той, ни с другой стороны не раздалось. Ночная тишина нарушалась лишь звуками бегущей воды да легким плеском плывущего человека. Переплыл! Выбрался на топкую отмель почти на четвереньках, ожидая немедленного оклика: «Стой, кто идет?» Однако никто его не окликал, и он даже успел отжать одежду. Пошел напролом сквозь речные заросли, шумя листвой, хрустя сломанными под ногами ветками. «Где же вы, бойцы в зеленых фуражках? Неужели тоже сняли с обхода наряды?» Никто его не останавливал, никто не задерживал. «Вот дела! Хоть самому иди на погранзаставу, знать бы еще, где она расположена». Лунь даже слегка покричал:

      – Эгей! Эге-гей!

      – Чего шумишь? – окликнули его из кустов.

      «Ну, наконец-то!» – обрадовался Лунь.

      Двое пограничников – в темноте они различались только по росту – повыше и пониже – приближались к нему с разных сторон, оба в плащ-накидках, с выставленными винтовками.

      – Не стреляйт! У меня ест важный информатьон для советски командований!

      – Никто и не собирается тут стрелять. Давай вперед!

      Лунь охотно двинулся вперед. Наряд шел сзади, не спуская с нарушителя глаз. «Повезло ребятам, настоящего нарушителя поймали. Наградят чем-нибудь… Может, даже в отпуск отправят».

      Старший наряда подсоединил телефонную трубку к розетке, вмонтированной в пень, и вызвал тревожную группу. Группа ехала минут десять. За это время Лунь изрядно продрог в мокрой одежде – зуб на зуб не попадал. Приехал крытый брезентом «ЗИС-5». На нем куда-то повезли в сопровождении шести красноармейцев с овчаркой. Куда везли, Лунь не видел, но сидел в темноте кузова и глупо улыбался: приятно было слушать родную речь, приятно было вдыхать запах махорки, и эта строгая собака ему тоже была приятна. Чужой среди своих, но все-таки – своих!

      Как ни таили пограничники дорогу, но характерных зданий Крепости не утаишь, и Лунь, едва только ему велели вылезать, сразу понял, что привезли его в цитадель, где, по всей вероятности, и располагалась погранзастава. Во всяком случае, какой-то пограничный штаб. Его допрашивал старший лейтенант с большими залысинами на широком лбу. Так же широко были посажены и его недоверчивые, почти неподвижные глаза.

      – Кто вы и с какой целью перешли границу?

      – Я ест фельдфебель 223-го зенитный полк Уго Швальбе. Перешел Буг, чтобы сказать советский командований,