Не бойся желаний. Антон Чиж

букет не возьмете?

      – Нет.

      Масарский шагнул к ограждению и швырнул букет в канал. Розы сверкнули и исчезли в мутной воде. Красиво, как в романтическом кино.

      – Теперь правила не нарушены? – Он показывал обиду, как умеет студент-актер. То есть переигрывая.

      – Теперь нет, – ответила Варвара. Ей стало жаль букета. Можно было передарить Мукомолову. Произвести впечатление. Нет, это слишком.

      – В таком случае, Варвара Георгиевна, вы не оставляете мне выбора.

      – Да, зачет придется сдать. И пьесы прочесть.

      – Я подожду.

      – Чего?

      – Через два года наш курс выпустится и граница между нами исчезнет. Ничего, что потеряем два года. Потом наверстаем.

      Студент пережимал с оскорбленным видом, но был мил, как обиженный мальчик.

      – Вы так в себе уверены? – спросила Варвара.

      – Я убежден, что нашел ту, ради которой подождать два года – пустяк.

      – Хотите откровенно?

      – Об этом только мечтаю.

      – Вы мне не нравитесь. Совсем. Окончательно. Теперь ясно?

      Масарский кивнул.

      – Это не важно. Между нами невидимая связь. Вы не видите, я – да.

      Еще один специалист по тонким материям. Конкуренция у Марты нарастает.

      – Между нами нет и не может быть ничего общего, – ответила Варвара так, чтобы убить все вопросы. Как надоедливых мух.

      В ответ последовала плохо отрепетированная улыбка.

      – Хотите, докажу?

      – Не хочу.

      – Можно попросить ваш смартфон?

      Чтобы закончить с занудством, Варвара вынула то, что требовалось.

      – Что у вас на заставке экрана?

      Варвара провела пальцем. Под ворохом ненужных приложений в старинном кресле сидел господин крепкого телосложения, с роскошными усами вороненого отлива и русым вихром. На крепкой шее висел крест ордена Святой Анны. Взгляд господина был цепким и пронизывающим. Не потерял силу за прошедшие десятилетия. Даже наоборот. Снимок был начала прошлого века. Черно-белый.

      – Кто этот суровый господин?

      – Мой прапрадед, чиновник сыскной полиции, – ответила Варвара.

      – Тот самый Родион Георгиевич Ванзаров?

      – Тот самый.

      – А теперь смотрите. – Масарский достал свой смартфон и включил экран. У него на заставке тоже была старинная фотография. Господин приятной наружности с аккуратной бородкой и усами, с цепочкой на жилетке и перстнем на мизинце вальяжно уселся в кресле, закинув ногу на ногу. У него было прекрасное настроение, он чуть заметно улыбался. Будто посмеивался над суетой потомков.

      – Чему я должна удивиться? – спросила Варвара.

      – Мой предок. Петербургский обыватель, но довольно состоятельный. Понимаете?

      – Нет.

      Масарский вытянул руку, приблизив свой смартфон к Варвариному.

      – У кого еще на заставках предки? Кто еще помнит о своих корнях и бережет память о них? Только близкие по духу люди, редкие теперь. Те, между которыми невидимая связь! Через времена,