Фришка. Сергей Василенко

потому что это воспринимается как удар подушкой, что неминуемо сказывается на качестве обучения. Люди приобретают неправильные рефлексы, а будут приобретать правильные! Как говорит Андрей Петрович, трус не играет в хоккей! Кто боится боли – пусть не лезет на арену. Я считаю, по результатам внедрения этой технологии в имитатор мы будем не на две, как сейчас, а на три головы выше всех конкурентов!

      Платон вздохнул.

      – Знаешь, я на две головы выше большинства и, поверь, это не так уж здорово, как может показаться. А будь выше на три – была бы совсем беда.

      Свою позицию высказал и Каменев.

      – Если имитатор будет делать больно, наши планируемые продажи можно смело делить на сто, а в твою игру вообще никто не будет играть. Там же полная свобода действий, не так ли? Один из твоих лозунгов – персонаж может то, что может игрок. Вот представь, что заходит в эту игру Платон и засовывает твою голову тебе же в задницу. По-настоящему. Он ведь вполне может это сделать. Твое нововведение породит чудовищные злоупотребления среди игроков, в первую очередь садизм и пытки. Правозащитники просто сожрут нас за это. А если кто-то помрет в имитаторе от болевого шока, «Волну» дешевле будет закрыть прямо сейчас.

      – Я спросил у ребят в НИИ, и им идея понравилась, – не сдавался Ремин. – Боль же на самом деле ненастоящая, повреждений никаких не будет.

      – Твои ребята такие же шизики, как и ты, – тоном взрослого, разговаривающего со сказавшим глупость ребенком, объяснял Каменев. – Страшно далеки вы от реальности. Руководство создало вам тепличные условия, и вы, сидя в своем аквариуме, как рыбки гуппи, думаете, что в океане все точно так же. Боль у вас ненастоящая… Пусть повреждений не будет, но боль всегда настоящая. Я думаю, вы сами не понимаете, о чем говорите.

      – Я считаю, что разумный человек не может бояться боли, не наносящей фактических повреждений.

      – Да что ты говоришь? Уверен?

      Алексей встал, подошел к Ремину и, прижав его к столу одной рукой и коленом, другой надавил на болевую точку за ухом. Тот взвыл и задергался, но Каменев не отпускал. Секунд через тридцать инженер перестал сопротивляться, а яростный вой превратился в поскуливание. Выждав еще немного, Алексей отпустил его.

      – Ты что себе позволяешь! – взвился Ремин.

      – Успокойся. Я не причинил тебе вреда, только боль. Как ты сказал, без фактических повреждений. И всего лишь в течение сорока секунд. – Каменев кивнул на круглые настенные часы. – А теперь представь себе, что может быть намного больнее и намного дольше. Вариантов три: сумасшедший, овощ или труп. Тебе какой больше нравится?

      Видимо, Алексей хорошо разбирался в психике Ремина, раз позволил себе такое. И правда, инженер, услышав объяснение, успокоился и сел.

      – Действительно, это очень плохо. Но повышение качества работы ИР от внедрения дополнительных осязательных ощущений является фактом. Значит, мы должны найти способ воспользоваться плюсами и купировать минусы. В принципе, некоторые