Законы поединка. Эдуард Семенов

подвинул к себе свободный табурет, сел и снял с плеч рюкзак с бронежилетом. Посмотрел на часы. Было без пяти шесть. До полудня оставалось еще чуть более пяти часов. Надо было спешить, поэтому он начал с главного.

      – Никто не знает точно, откуда они приходят, – начал свой рассказ Струков и как только начал говорить, заметил, что в палатке стало тихо. Все слушали его с удивлением и интересом. – Есть только догадки и предположения, что Защитники – это некий межгосударственный проект, который призван возродить на Земле высшую форму справедливости – Суд Божий.

      – Что это такое – Суд Божий, – спросил старший лейтенант Макаров, – нам что, других судов мало? Конституционный, Гаагский, Хамовнический. Одна хрень – правды нигде нет.

      – Суд Божий – это поединок, в котором над вами нет судьи. Только ты и твоя правда! Победил – значит, ты прав, проиграл – плати по счетам.

      – Это как на дуэли, что ли? – хмыкнул Корнеев.

      – Да, что-то вроде того, только без оружия, на лобном месте, при свидетелях.

      – Без оружия? – удивленно произнес Стольников. – Бред! Сейчас это невозможно.

      – Не скажи, – покачал головой отец Михаил, – вы разве не слышали ничего про Игоря Панкратова?

      – Нет, а кто это?

      – Первый Защитник. Несколько лет назад в Подмосковье он смог пройти через все круги ада и добиться Высшей Справедливости. Причем сделал это буквально за полдня.

      – И где он сейчас?

      – Он погиб.

      Корнеев снова хмыкнул.

      – Кто бы сомневался.

      – Смерть была его добровольным выбором. По личным мотивам.

      – Это как? – не понял Корнеев. – Сам себе пулю в лоб пустил или, как Христос на Голгофе, за других смерть принял?

      – Почти так, – согласился отец Михаил. – Когда ему необходимо было сделать выбор, он решил, что прошел свой путь до конца, и не стал уклоняться от предназначенной ему пули, хотя мог это сделать.

      Корнеев был упрямым малым и очень любил жизнь. Он тряхнул головой и провел ладонью по стриженным волосам:

      – Не понимаю. Как это так? Мог уклониться и не стал. Значит, не мог.

      – Да. Это сложно понять, – согласился отец Михаил. – Когда-нибудь об этом будут рассказывать в школьных учебниках, но сейчас еще много сил на Земле, которые готовы пойти на все, чтобы как можно меньше людей в принципе знали о Суде Божьем, да и о проекте "Защитник".

      Полог палатки зашевелился, все повернули головы и посмотрели на вошедшего, рядового Семенюка.

      – Ну что, засранец, – подколол его Макаров, – предупреждал же тебя, не ешь черешню. А ты – чуть-чуть, чуть-чуть!

      Семенюк, здоровенный увалень с пухлыми губами, в гимнастерке с закатанными рукавами и в стоптанных армейских полуботинках, нерешительно переминался с ноги на ногу на пороге палатки и почему-то не спешил входить.

      – Чего стоишь? – прикрикнул на него Макаров. – Входи!

      – Я тут с парнем из радиоперехвата пересекся, – глядя в пол, проговорил Семенюк, – кореш мой, земляк. Он шифровальщиком там служит.

      – Где