Предварительный диагноз: смерть. Даниил Азаров

в коем случае, – улыбнулся я в ответ.

      – А ты какими судьбами здесь? На пропоицу или дурачка не похож с виду… – она замолчала, явно ожидая ответа.

      – Нервы ни к чёрту, Нина Михайловна, вот подлечить решил. У вас тут хорошо, природа вокруг, лес, тишина да спокойствие. Почти санаторий.

      – От ты ж странный, не мог поприличней места найти? – казалось, она искренне удивлена. – Санаторий, скажешь тоже. Курорт, ага!

      – Так ведь дорого, где поприличней, цены безумные. Я узнавал в паре клиник, так там по десять тысяч в сутки, только проживание! А ещё лечение неизвестно сколько обойдётся. Я не сын миллиардера, Нина Михайловна, так что лучше по старинке, за государственный счёт.

      – Вот что цены, то да, – согласно закивала старушка. – Давеча в город ездила, в магазин зашла. Дай, думаю, порадую себя, хлебушка куплю, бородинского. Очень я его люблю. Так что ты думаешь? Пятьдесят семь рублей за буханочку! Совсем уже с ума посходили!

      Кто посходил с ума, она не уточнила, но этого и не требовалось. Бабушка попалась говорливая, что было мне на руку.

      – Нина Михална, а вы давно тут работаете?

      – Да уж почитай, – она прищурилась, вспоминая, – всю жизнь. В войну тут госпиталь был, я при нём санитаркой, девчонкой ещё совсем, даже школу не окончила. Потом уж курсы прошла медицинские, стала медсестрой. Ну и как-то осела тут. Здесь и мужа встретила, здесь и похоронила его.

      По ее лицу пробежала лёгкая тень грусти. Нужно было срочно сменить тему, пока бабулька от расстройства не свернула весь разговор.

      – Так вы, Нина Михална, местный талисман, получается. Старожил старожилов!

      – Эт да-а-а-а, со мной даже Аркадий Степаныч, главврач наш, на вы здоровается.

      – Уважает, – кивнул я, подбадривая её к дальнейшему разговору. – Как он, кстати? Хороший врач?

      – Хороший, не смотри, что рыжий. Дотошный, ух! И день рождения мой никогда не забывает. Каждый год аккурат третьего июня цветочки дарит, а иногда и премию выпишет, мелочь, да приятно.

      – А как врач?

      – Что как врач?

      – Ну, специалист хороший? Он, понимаете, сам дело моё взял, говорит, любопытный случай.

      – Я же говорю тебе, дотошный! За кого взялся, обязательно до конца доведёт.

      Интересная оговорка у бабушки. В амбулаторной выписке лечащим врачом моего брата тоже значился Аркадий Степанович. Уж довёл так довёл, до самого что ни на есть конца.

      – Вы, наверное, и пациентов всех тут знаете?

      – Ну, всех не всех, память-то уже сама не своя…

      – И много Аркадий Степанович себе больных берёт?

      Нина Михайловна хотела уже что-то ответить, затем как-то осеклась, взялась за швабру и пробурчала.

      – Берёт и берёт, откель я знаю. Я ему не хозяйка. Вот заболтал ты меня, стою с тобой, лясы точу. А убираться кто будет?

      Она отжала швабру, плюхнула её на пол. Размашистыми, отточенными годами движениями принялась мыть пожелтевший от времени линолеум. Судя по всему, разговор был окончен. Я пожал