Медальон Эрсидаха. Вера Владимировна Поляруш

пузыря. Состояние невесомости позволяло осматривать все вокруг с разных положений.

      Хозяйка предложила шлепки с присосками, и они устроились на бархатной кушетке, привинченной к подобию пола. Эта панельная доска находилась в одной трети от дна шара, и поэтому создавалось впечатление, что они по-прежнему балансируют в воздухе.

      – Какой эфир будете? Сиреневый, белый, голубой, есть даже местный…

      – А местный – это как? – поинтересовался Драмиург.

      – Это с примесью астероидных элементов, говорят – из черной дыры, но я слабо верю. Поэтому советую сиреневый. Высшего качества, проверено на себе, – все больше разбухала от гостеприимства хохломада.

      – Давай сиреневый, – сказал Драмиург и посмотрел на Ключника.

      Хазог не отрывал взгляда от хозяйки и, кажется, плохо понимал, о чем шла речь.

      – А вы что будете? – спросила его хохломада, немного смутясь от такого откровенного внимания.

      – Мне ничего не надо, только бы видеть вас, – сказал Ключник голосом, позаимствованным у Муслима Магомаева.

      «Вот дурак, она же не слышит, а только читает мысли», – подумал Драмиург.

      Хохломушка растворилась на несколько мгновений и вернулась с маленьким сиреневым сосудом, из которого выходила трубочка. Она протянула его Драмиургу. Он вдохнул немного эфира и одобрительно кивнул:

      – Первоклассный, ничего не скажешь.

      – Для дорогих гостей все самое лучшее, – расплылась от учтивости хохломада, и снова обратилась к Ключнику.

      – Может, Свирелевый Зонтик хотите?

      – Это что еще за хрень? – насторожился Драмиург.

      – Коктейль из толченых кораллов и шипучих песчинок, взятых из хвоста кометы Гея. Можно с добавлением льда.

      – Со льдом, пожалуйста, – пророкотал «Муслим Магомаев», и хохломада снова испарилась.

      – Хаз, мне, конечно, все равно, но напоминаю, что перед тобой не женщина, а сгусток энергии, и тебе здесь ничего, кроме головной боли, не обломится. Если ты не извращенец, конечно, – попытался вразумить друга Драмиург.

      – Сам извращенец, – дернулся Ключник. – Я не хуже тебя все понимаю. Но ты посмотри на этот тон кожи, на поволоку глаз, на взлет бровей, грациозность движений… Черт, дай хоть насладиться идеальным образом! Я сыт по горло бледными бесполыми тенями!

      – Наслаждайся! Посмотрим, что дальше будет, – плюнул на одуревшего Ключника Драмиург и сделал глубокую затяжку.

      Хохломада принесла коктейль и протянула Хазогу. Он взял из ее рук чашу и, глядя ей в глаза, стал пить. Она тоже не отрывала от него взгляда, пока он не осушил чашу до дна. Ключник встал, протянул пустой кубок и взял за руку хохломаду.

      В то же мгновение молния как иглой прошила его тело, и Драмиург увидел, как Ключник, лишившись опоры, падает на дно шара.

      – Ёпрст… я так и знал, – подумал Драмиург, но мысли были как в тумане.

      Он опустил голову и увидел, как хохломада, легко спланировав вниз, наклонилась над Хазогом и припала к его груди. Ее голова и туловище превратились в бесформенную массу и перестали напоминать