Медальон Эрсидаха. Вера Владимировна Поляруш

Ого! Здесь и виски, и коньяк, и ликер… Ты что будешь?

      – Коньяк, грамм пятьдесят, – сказал Антонов.

      – Я, пожалуй, тоже с тобой выпью, – Вероника достала фужеры и наполнила на четверть.

      Тост не предполагался, поэтому они молча сделали по глотку и продолжили разговор.

      – Теперь про блокнот. Я сама не все поняла, поэтому раз уж тебе рассказываю, может быть, ты поможешь разобраться… Лиза, когда я про эту формулу упомянула, как-то странно на меня посмотрела. Я подумала, что ей неприятно было услышать, что Алик у меня свои записи оставил. Тогда еще подумала, что главный разговор впереди, успею подготовиться, чтобы все объяснить. У нас ведь друг от друга не было секретов.

      – А почему он именно тебе оставил свои записи, а не Лизе? Она все-таки дочь академика.

      – Ну, здесь это никакой роли не играет. Алик мне доверял больше, вот и все.

      – У тебя с ним был роман?

      – Вот еще! – фыркнула Вероника. – Не до этого было. Нас же готовили для прорыва науки, какие романы!

      Антонов продолжал смотреть на нее с недоверием. «Ей сейчас двадцать семь, Олега нет два года, значит, тогда ей было двадцать пять, минус год-два…, – прикидывал он, – и у него не было романа с такой красивой девушкой? Или кокетничает, или не хочет признаваться», решил Антонов.

      – Ладно, оставим эту тему. Что дальше было?

      – А дальше мы с Лизой расстались у подъезда, ну и все, как у тебя в протоколе написано. Но не в этом суть. Как раз перед тем, как бросили в окно камень, я нашла на полке у Лизы блокнот. Там разработка этой же формулы. Меня как током прошибло. Значит, она тоже работала над расчетами. Но тогда почему мне ничего не говорила? Я хранила тайну Алика, а она?! – Вероника выпила еще глоток коньяка, чтобы немного успокоиться.

      – Давай сейчас не про Лизу. Важнее другое. Почему ты считаешь, что охотятся именно за этим блокнотом?

      – Ты, кажется, так и не понял значение этой формулы… Антонов, она может перевернуть мир!

      – Ну да, просто «Гиперболоид инженера Гарина» какой-то, – усмехнулся следователь.

      – Ладно. Допустим, я нагнетаю. Но тогда зачем бросили камень, зачем меня пытались усыпить? Можешь дать толковое объяснение?

      – Допустим, я знаю, зачем бросили камень, и это никак не связано с блокнотом.

      – Тогда зачем?

      – Чтобы ты испугалась, позвонила следователю и попросила срочно приехать.

      – И кто же бросил этот булыжник?

      – Я, – сказал Антонов и выпил залпом оставшийся коньяк.

      Глава 11

      Драмиург играл в шахматы с Хазогом-Ключником. Он выигрывал уже третью партию. Оставалось два хода до того, чтобы объявить мат, и он с удовольствием предвкушал момент, когда Хазя набычится и засопит от обиды.

      В Пятнадцатом Ключника не любили. Если там вообще любили кого-нибудь. Но Ключник всем просто осточертел со своими выходками. Он мог запросто таскать за хвосты шивок, гоняться за эфирными дублями или заглатывать пачками мыслеформы, и ему все сходило с рук.

      И все только потому, что они с Драмиургом