Две жизни Пинхаса Рутенберга. Пётр Азарэль

роились доводы, которые, он надеялся, должны были убедить родителей. Он любил их, всегда следовал их советам. Но сейчас решалась его судьба, а значит, ему придётся разорвать пуповину, до сих пор связывавшую его с домом.

      Все поднялись вместе с Моше, ушедшим к себе в комнату. Батья с дочерьми принялись выносить со стола посуду в кухню, а мальчишки вышли во двор. Постояв на крыльце, Пинхас вернулся в дом и вошёл в комнату отца.

      – Папа, мне нужно с тобой поговорить, – подавляя волнение, сказал он.

      – Я уже несколько дней это чувствую, – вздохнул Моше. – Ну, что у тебя?

      – Я хочу учиться дальше, папа.

      – В твоём классе тридцать два ученика, Пинхас. Почти все решили закончить учёбу и начать работать. Они что, глупее тебя?

      – Нет, папа. Но у каждого из них свои причины. Не все они сыновья богатых родителей.

      – А у тебя отец купец второй гильдии, – заметил с иронией Моше. – Пинхас, ты получил хорошее образование. С божьей помощью, ты станешь одним из моих наследников, владельцем двух магазинов. Мне нужна твоя помощь.

      – А Симон и Иосиф не помощники?

      – Они хорошо работают, Пинхас. Но поверь моему опыту, сынок. У тебя есть качества, которых не достаёт им.

      – Папа, они ещё тебя удивят. Да и Яков и Абрам, я уверен, закончат учёбу и присоединятся к тебе.

      – Сейчас ни в чём нельзя быть уверенным, сынок. После убийства Александра II всё пошло не так, стало хуже. Да и новый император Николай после смерти его батюшки-антисемита ничего хорошего для нас делать не собирается.

      – Ты мне сам рассказывал, папа, о погроме в Ромнах. Тогда мне было три года и я, конечно, ничего не помню.

      – Тогда меня предупредил Осип, и я спрятал вас у него в подвале. В магазине выбили окна, влезли туда, всё порушили, а товары унесли. Но я взял ссуду, и мне с божьей помощью удалось всё отремонтировать и возобновить торговлю. Иначе мы бы уехали в Америку.

      Батья, узнавшая о разговоре мужа с сыном от дочери, вошла в комнату и остановилась у двери.

      – Поэтому, папа, я хочу получить высшее образование. Оно позволит мне стать самостоятельным человеком, работать и жить там, где захочу.

      – Власть не любит евреев. Иначе она бы не допустила погромы и выселение десятков тысяч евреев из городов центральных губерний. Я не уверен, сынок, что тебя оттуда не вышвырнут. А процентная норма? Ты сумеешь её преодолеть?

      – Я хочу попробовать, папа. Не получится, вернусь домой.

      – Я смотрю, Пинхас, ты настроен решительно.

      – Мойшеле, позволь мне сказать, – попросила Батья.

      – Говори, Батья. Тут непростое дело. Сын наш, наша надежда, желает уехать отсюда.

      – Я поняла, Мойшеле. Но не погрешим ли мы, если не дадим ему строить свою жизнь и судьбу? Я не хочу, чтобы он проклял нас за это. Если у него получится, разве мы не будем счастливы?

      – Хорошо, Батья, – сказал Моше, потом посмотрел на Пинхаса. – Ладно, сынок, записывайся