Последнее зелье. Ольга Имбер

Германа Тьери. Оранжевые лучи закатного солнца проникали через окно-витрину лавки и блестели в её волосах. Она скрестила ноги, вынув пятку из тесной туфли.

      Герман стоял за прилавком, повторяя её позу.

      – …И что ты думаешь она ответила? – глаза её блестели. – «Я не такая!».

      Официантка рассмеялась. Её смех, такой беззаботный, делал её ещё красивее.

      Герман улыбнулся в ответ.

      – Бет, ты сегодня заньята? – спросил он.

      Красотка кокетливо прикусила губу и поглядела на него, взмахнув ресницами.

      – Сегодня моя смена. В другой раз, Герман.

      Не успел колдун вздохнуть с досадой, как звякнул колокольчик и в лавку вошёл священник.

      Вернее, сначала вошло позолоченное распятие, которое «батюшка» держал в подрагивающей вытянутой руке, а следом, прячась за его спиной, короткими шажками семенили ещё двое, судя по одежде, саном пониже первого.

      – Эмм чьем могу помочь? – начал было Герман, и вдруг понял, что не знает, как правильно обращаться к этому ряженому.

      – Именем Господааааа… – начал басом старший поп.

      Герман сначала обалдел, но потом догадался что к чему.

      – А в чьём, собственно, дьело, пане? – поднял бровь колдун. – Я не заказывал освящьение помещьения.

      Официантка обалдела ещё больше, чем сам Тьери.

      – Я, пожалуй, пойду. – с профессионально-фальшивой улыбкой сказала она, нежно коснулась руки колдуна и вышла, толкнув дверь плечом. Герман проводил её взглядом.

      Сопровождавшие священника дьячки растерянно переглянулись. На прилавке стояли две чашки из-под чая, по радио передавали рекламу детского шампуня, лампы на потолке мерно гудели. В общем, никакой чертовщины не наблюдалось.

      – Верую в Господаааа нашегоооо Иисууусааааа… – не унимался главный поп.

      – Начинаайется. – проворчал Тьери.

      Тут до святого отца дошло что от креста освящённого вчера похмельным владыкой видимого эффекта, не наблюдается и решил, что и впрямь, не стоит позориться перед подрастающим поколением. Он чуть поколебался, но крест всё же отпустил.

      – Говорят в селе, что сила в тебе бесовская, сын мой.

      "Только что я был демоном, а теперь сыном стал. Удобно." – подумал Герман.

      – Глупостьи. – колдуну стало неинтересно. Крестным знамением, святой водой, иконами, и прочими артефактами веры Германа пытались напугать чуть ли ни в каждом городе, где бы он ни появлялся. К такому быстро привыкаешь, тем более, что стоит заговорить о медицине и науке, как служители священного культа тут же понимают, что «кина не будет», и пора расходиться.

      – А вот давеча говаривали селяне, будто вылечил ты бесовской силой Якова, раба божьего. Что ты на это скажешь?

      – А что тут говорьить? – пожал плечами Герман – всё было поньятно. Развьился ишемический ньикроз участка миокарда…

      Тут колдун осёкся.

      – Инфаркт, есльи короче. Я провьёл необходьимые реанимационные процьедуры, которые мог в тьех условиях, вот и всьё.

            Тут дьяки расслабили плечи.