Муж моей сестры. Саша Ким

теперь моя жена. И будешь жить по моим правилам. Первое: не смей мне перечить! Ни при каких обстоятельствах! – мой голос гремел, отбиваясь от стен комнаты. – Второе: не вздумай мне врать! Скоро мой брат вернётся из поездки. Он врач. Если он не обнаружит у тебя никаких признаков болезни, ты будешь сурово наказана. Поверь, лучше бы тебе оказаться больной. Среди моей прислуги ходит слух, что розги не самое приятное наказание. Мое терпение на исходе. Даю тебе два дня, чтобы решить: кнут или пряник.

      – Я принесла ваш любимый чай с чабрецом.

      – Спасибо, Марта. Оставь на столе.

      – Снова собираетесь полуночничать? Хоть бы и бессмертный! С этими вашими приступами вам следует, по меньшей мере, хорошенько отдыхать! – сердобольная домоправительница отчитывала меня, как мальчишку.

      – Подготовь лохань, Марта, – велел я, пропуская мимо ушей ее ворчание. – Сегодня я жду свою супругу.

      – Что ж вы думаете, она явится? Болеет вроде девчонка. А даже если прикидывается, вряд ли так просто решится выйти…

      – Марта, – одернул я женщину.

      – Простите, хозяин. Волнуюсь я за вас просто. Незнакомых девчонок в дом притащили, тогда как сами так больны…

      – Она – мое лекарство. Может хоть от этого тебе станет легче?

      – Кто? Супруга ваша?

      – Ну не Элис же, – как-то печально протянул я.

      – А жаль! Такая девочка хорошая! Живая, умненькая. Не то, что эта мумия, что вечно в своей комнате прячется…

      – Марта! – рявкнул я.

      – Все-все, – она успокаивающе подняла руки. – Сейчас все организуем! Только не злитесь, господин-хороший.

      Я злился не на неё. А на себя. На мгновение подумалось, что старуха просто прочитала мои мысли…

      Уже через полчаса моя спальня была полностью готова. Верхний свет выключен, вместо него по углам зажжены свечи и благовония. Деревянная лохань, а рядом чаша с горячей водой. У меня был особый ритуал для новых женщин в моей постели. Все они должны быть тщательно вымыты в моем присутствии. Так, чтобы я видел, что женщина чиста. Должно быть, я и правда, слишком старомоден. Эта привычка пошла ещё с тех пор, как я был человеком. Я заметил: у всех Архонтов – моих Братьев, есть некая привязка к тем временам. Кто-то отстраивает себе дворцы, как те, в которых жили, когда были смертными, кто-то создаёт себе средневековую купальню с факелами, кто-то до сих пор порабощает людей…

      – Пришла-таки, – вывел меня из раздумий голос Марты, которая корпела над лоханью, насыпая туда какой-то душистой травы.

      Я проследил за взглядом старухи и кивнул, приветствуя свою супругу:

      – Проходи.

      На ней была белоснежная сорочка, завязанная у самого горла. Специально подобранная Мартой одежда для новобрачной. Я нахмурился, пристальнее вглядываясь в лик своей супруги в свете свечей. Сегодня она какая-то другая… Я только сейчас заметил, как они с Элис похожи. Мысли, что передо мной сейчас сестра моей жены пробудили во мне вожделение. Где же привычная ненависть в ее взгляде? Трясётся, как осиновый