Иллюзия истины. Анастасия Жукова

поглядывал на нас.

      – Слушай, я прошу «не в службу, а в дружбу»! Спаси меня, а? Только тебе это под силу… – Феликс виновато смотрел на меня своими карими глазами с невероятно длинными ресницами.

      – Нет, нет, нет, я и одета сегодня просто как распорядитель, – быстро начала отнекиваться я. Я не любила выступать на публике и всегда была тем самым «серым кардиналом», который всем руководит, но при этом остается совершенно незаметным.

      – Ник, ну, умоляю тебя! – И он состроил такое ангельское личико, что я сдалась.

      – Ну хорошо, только это в последний раз! Если такое повторится, то я больше не буду приглашать тебя на работу и не посмотрю на наше многолетнее сотрудничество. И ты мне за это заплатишь! В прямом смысле, гонорар твоей певички теперь мой! – Я снова развернулась к бармену – 100 коньяка быстренько мне организуй! Я хоть песни знаю?

      – Будут только те, что ты точно знаешь. Я тебе говорил, что люблю тебя? – С неким восхищением спросил Феликс, глядя, как я одним махом выпиваю содержимое стакана.

      – Ага, каждый раз, как надо прикрывать твою аппетитную задницу! – Я снова потерла глаз.

      – Ника, ты что плачешь?

      – Еще чего! Идем уже, закончим мои мучения. – И я спрыгнула со стула и пошла следом за Феликсом.

      В зале царил полумрак. Феликс запел первым, у него был очень красивый лирические тенор. Каждую песню он исполнял по-своему, немного меняя аранжировку. Я же не имела музыкального образования, и профессионально голос мне никто не ставил, но Феликс утверждал, что природа одарила меня меццо-сопрано, и я являюсь счастливой обладательницей чистого и бархатистого голоса. Не знаю правда это или нет, но я замечала, что когда начинаю петь, то люди начинают искать меня глазами.

      Как бы я ни отрицала, но нужно признать, что пение всегда доставляло мне огромное удовольствие. Я словно возвращалась в свое прошлое, когда единственным утешением было именно оно. В конце нашего выступления Феликс обратился к гостям:

      – Попрошу проводить аплодисментами Николь. Для всех кто не знал, это именно она – та самая волшебница, которая организовала этот великолепный вечер на высочайшем уровне.

      Я поклонилась и постаралась как можно быстрее сбежать со сцены, устало опустившись на стул рядом с Алексом.

      – Голос просто волшебный, – тихо сказал он мне и впервые улыбнулся.

      – Не люблю петь на людях, – проворчала я и снова начала тереть глаз.

      – Тебе что соринка попала?  – Спросил он, заглядывая мне в лицо.

      – Не знаю, я пыталась посмотреть, но у меня ничего не вышло.

      – Так, давай-ка я тебе помогу, а то с одним глазом ты можешь уже не пользоваться таким спросом у публики, – он развернулся на стуле ко мне лицом, и обратился к бармену, – Вы нам не дадите чистую салфетку?

      Тот достал новую пачку и протянул нам.

      – Постарайся не моргать. – И он слегка коснулся моего подбородка запрокидывая голову, а потом внимательно присмотрелся. Я только сейчас поняла, что впервые в жизни вижу зеленые глаза. Он ловко подцепил что-то уголком салфетки