Марек и гуцульская колдунья. Зофия Мельник

раз стегает им по воздуху.

      – Розги обычно замачивают в соленой воде. Прутья довольно ломкие, тем более сейчас, в конце зимы.

      Пани Майер хмурится.

      – Почему в соленой?

      – Во-первых, так прутья станут гибкими, а во-вторых, соль прекрасный антисептик. При сильной порке розги рассекают кожу, и эти ранки могут воспалиться.

      – Ох! – снова вздыхает Ольга Майер и прижимает ладони к щекам.

      – Не стану вас обманывать, пани Майер, – говорит Марек, он помнит, что нужно ковать железо пока горячо. – По своему опыту скажу, что одним сеансом здесь никак не обойтись.

      – Да, это я понимаю, – согласно кивает тетушка. – Что же, чудес не бывает.

      – И главное помните, мы делаем это для пользы Теофила, – напоминает Марек.

      – Ну конечно! – пани Майер улыбается Мареку, поправляет рукой свои завитые каштановые волосы и громко зовет племянника, – Теофил, будь добр, зайди к нам!

      Не проходит и минуты, как дверь открывается, и в комнату заходит племянник Ольги Майер, Теофил. Это худощавый и сутулый молодой человек с длинными руками и падающими на глаза светлыми вьющимися волосами.

      – Это пан Дембицкий, – говорит тетушка, – я полагаю, он будет регулярно нас навещать.

      – Здравствуй, Теофил, – говорит Марек, разглядывая молодого человека.

      – Доброе утро, пан Дембицкий.

      Заметив гладкий ивовый прут в руках Марека, Теофил бледнеет и испуганно поджимает тонкие губы.

      За окном в сторону центрального вокзала проезжает электричка. В снегу на пустыре там и сям видны талые проплешины с прошлогодней серой травой.

      – Я рассказала пану Дембицкому о твоей скверной привычке, – говорит пани Майер, поглядывая на племянника. – Пан Дембицкий поможет тебе с этим справиться. Ты помнишь, Теофил, мы говорили с тобой на эту тему?

      – Да, тетушка.

      – Тогда не будем терять попусту время, – деланно смеется пани Майер, чтобы немного разрядить обстановку.

      Теофил, не глядя на Марека, расстегивает рубашку, стаскивает ее с плеч и, аккуратно сложив, кладет на спинку дивана. Марек замечает, что у молодого человека дрожат руки. Теофил такой худой, что у него сквозь кожу проглядывают ребра. На безволосой впалой груди молодого человека Марек замечает россыпь веснушек. Теофил молча подходит к оклеенной зелеными в цветочек обоями стене, расстегивает пуговицы на поясе, и его растянутые на коленках брючки съезжают вниз по худым и бледным ногам. Теофил опирается руками о стену, он опускает голову вниз, и светлые волосы падают ему на глаза. На худой заднице Теофила болтаются просторные черные трусы.

      – Сейчас я выколочу пыль из этих трусов, – усмехается про себя Марек.

      Он снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Расстегивает пуговицы на манжетах и подворачивает рукава. С прутом в руке он встает позади и сбоку от Теофила. Ольга Майер сидит, откинувшись на спинку дивана, и не сводит с племянника глаз. Пани Майер заметно волнуется и мнет в руках батистовый