Точка заката. Эдуард Катлас

опасного. В совокупности, они посчитали… насчитали почти две сотых на то, что я не переживу ассимиляции. Врач мне посоветовал не ввязываться. Сказал, что слишком опасно. Отправил думать.

      – А если ты откажешься? – спросил я. – Что будет?

      – На все четыре стороны, – пожал плечами Виктор. Кровать под ним при этом жалобно заскрипела. – В силовое ведомство корпорации я не гожусь. У них свои правила.

      – Да… неслабо, – протянул я. – Так и не ввязывайся. Тебе так хочется служить в маленькой частной армии? Или просто хочется служить? Тогда иди в настоящую армию, там наверняка требования послабее.

      – Может, – Виктор вновь пожал плечами. – Хотя сейчас во всех частях проверки либо врачи от «Наноздоровья» проводят, либо от «Генной логики». Где как договорились. Может, конечно, они не так придираются. Но я сюда хотел. Что мне еще делать? Ты же видел, что в городе творится? Либо к бандюгам пристраиваться, либо в армию. Таким, как я, просто тихо посидеть нигде не дают. Все хотят либо на мне потренироваться, либо к себе затащить. А когда не получается, то опять – ножи, пистолеты, угрозы. Устал.

      Я покивал. Его ситуация казалась понятной. Не сказать, что я когда-то переживал нечто подобное, – меня в банды никогда не звали, но положение Виктора легко было представить.

      – Так вот и хочу посоветоваться, – сказал он. – Глупость, может. Но вот ты бы как поступил на моем месте?

      Я вспомнил «Ходока». Какой там один процент. В период ассимиляции мне казалось, что я сдох тысячу раз. Хотя, если подумать, я бы все равно лег под ту капельницу опять. Но я не мог ходить – насколько ситуацию Виктора можно сравнивать с моей?

      – Тяжко, – признался я. – Ты пойми, мне эта армия до лампочки. Пока что, во всяком случае. Может, потом мозги промоют и я ее сильно полюблю, но пока… С другой стороны, мне и терять нечего. Один остался, семьи нет, родители умерли. С этой стороны – я бы, может, и рискнул. Тем более если с сердцем что-то. Ты же теперь об этом знаешь. Всю жизнь бояться будешь. Точно – я бы рискнул. Хоть и опасно. Только я – это я. Ты бы лучше сам решил.

      – У меня тоже семьи нет, – нашел сходство между нами Виктор. – Давно родители умерли, в аварии. И ни жены, ни детей. Да, бояться я точно не хочу.

      – Ты подумай. Не спеши. Может, оно того и не стоит. Подумаешь, лишний блин на штангу не наденешь, – так не в этом счастье.

      – А в чем? – тут же спросил Виктор. – Я и не знаю. Хотел просто – чтобы со своими вокруг. Чтобы не думать каждый день, кто тебя вечером в подворотне ждет «на поговорить».

      Я видел, что решение он уже принял. И его выбор меня не радовал. Особенно меня не радовало то, насколько я повлиял на чужое решение. Дай бог, он не окочурится с бракованными ботами у сердца. Мне только этого довеска на совесть не хватает.

      – Ты не спеши, – повторил я. – Подумай, прикинь.

      Раздеться я так и не разделся. Хорошо, хоть ботинки снял.

      Через