Пристойное поведение. Ольга Вечная

предыдущие два, она зевала и боролась со сном все… двадцать две часовые серии. Тереза – свободный критик, довольно популярный, к сожалению. Она упорно смотрит все мои сериалы, а потом пишет разгромные рецензии на них, сетуя, как жаль ей мучительно убитого времени, и если бы вместо того, чтобы пялиться на «безнравственные попытки жалких людей самоутвердиться за счет друг друга», она бы сутки наблюдала за увлекательной жизнью черепашки в аквариуме, узнала бы много больше интересного.

      «Черепашка в аквариуме». Вечером же заеду в зоомагазин и куплю себе эту любопытную рептилию, легко уделавшую мою самую громкую на данный момент работу.

      И шутки у меня, оказывается, глупые, и герои – картонные, а поступки их – вообще нелогичные. Но Тереза снова смотрит. И снова пишет.

      Между прочим, дорогой мой критик, нас продлили на четвертый сезон и даже добавили в него дополнительные пять серий. Увидимся в следующем году, блин! Нормальные у меня шутки, Вероника, например, весь прошлый вечер смеялась над моими комментариями к «Ключу от всех дверей» – внезапно выяснилось, что она не смотрела этот культовый фильм ужасов, что мы тут же исправили. После чего я проводил ее до дома, где мы выпили кофе, поболтали о жизни, студенческих годах, она случайно сообщила, что помимо фитнеса несколько раз вела занятия по тверку. И посмотрела при этом… как-то томно, исподлобья. А потом напомнила, что мне пора домой, так как ей скоро собираться на работу.

      По пути из кухни к входной двери я загуглил это слово. На свою беду. Тверк – если кто-то не знал, как и я, – это танец попой, бедрами, животиком. Другими словами, еще одна вещь, на которую, наравне с огнем и водой, можно смотреть бесконечно долго.

      – Да ладно, и не покажешь даже? Я не уйду ведь, пока не увижу! Танец такой… запоминающийся, ритмичный, – с каждой секундой мое воображение рисовало все новые горячие образы жаркой штучки, стоящей напротив. Я и не знал раньше… Не думал даже, что она так может. При этом джинсы на соседке вдруг стали выглядеть еще более обтягивающими, губки, которых так и не дали коснуться, – желаннее, а сама Вероника… притягательнее. Мои руки еще не успели дотронуться до другой женщины и забыть, какая Вероника на ощупь. А бессонная ночь, проведенная вместе, пробудила надежду, что не все так однозначно, ведь некоторые принципы можно сломить, чуток надавив, а другие – и вовсе обойти.

      – Единственный твой шанс это увидеть – прийти на занятие в качестве участника, – включила она тот же взгляд, с которым отшила несколькими часами ранее. Неуютный, обидный. Будто она меня боится. – Задница у тебя, Егор, подходящая, все получится, – и подмигнула, расплываясь в улыбке. Вот маленькая хитрая сучка.

      – У тебя тоже, – быстро ответил. – Очень подходящая.

      – Я знаю.

      – Я не про тверк.

      – И я не про тверк.

      Твою мать. Уделала, девочка-то.

      Минут двадцать, если не больше, мы прощались, я занял дверной проем, надеясь, что она передумает, пытаясь взять измором. Она облокотилась на стенку и терпеливо ждала, когда я освобожу ее жилище, улыбалась. Отрицательно