Обманутая тобой. Ася Медовая

Лейсан понимала, что это еще не всё! Что необходимо еще мыть окна, стирать и гладить белье, разбирать летние и зимние вещи на хранение, чистить обувь, хрусталь и серебро, забивать кладовые и вычищать их…

      И так каждый день. И так изо дня в день без выходных и отпусков. На всю жизнь!

      Лейсан закатила глаза к небу, снова споткнулась и упала бы, не поддержи ее мужские руки.

      – Ой!

      – Русалка? Ты снова здесь?

      Удивленный взгляд и голос Кадира.

      И Лейсан снова предательски тонет в его глазах, сжимает удерживающие ее руки, тянется к нему.

      Но тут же отталкивает. Сейчас каждый ее поступок имеет значение. Каждое слово и каждый жест. Нельзя быть слабой, нельзя быть зависимой.

      Она отступила нахмурившись, сжимая корзину с собранным сухим бельем.

      – Я здесь работаю.

      – Так далеко от моря? – шутливо переспросил Кадир.

      – Кто-то должен делать работу и на суше, – возразила она, чувствуя, как поддается его обаянию.

      – Верно, прости, я не подумал.

      Он снова улыбнулся, забирая у нее корзину и провожая до крыльца.

      – Сегодня нам подавали изумительный чай, – вдруг произнес Кадир. – Тётушка Зифа обмолвилась, что это новенькая работница творит с чаем волшебство, раскрывая его вкус…

      Лейсан засмущалась от его похвалы.

      – Значит, это ты? Русалка-волшебница?

      – Спасибо. Я рада, что вы попробовали мой чай. Надеюсь, госпоже с господином он тоже понравился.

      – Полагаю, понравился, – его улыбка стала немного таинственной.

      – Знаю, что госпожа Азра предпочитает чай. А господин Эмир? Не знаете?

      Кадир остановился и прищурился, продолжая улыбаться:

      – Господин?

      – Да.

      – Эмир? – он приподнял одну бровь, отчего выражение лица стало немного насмешливым.

      – Ну да.

      – Ты говорила, что ненавидишь его, – вдруг вспомнил Кадир обиду Лейсан.

      – Нет, я просто разозлилась в тот раз, – смутилась девушка. – Как я могу ненавидеть или обижаться на господина?

      Кадир покивал головой, не переставая улыбаться.

      – А когда на меня разозлишься, то будешь обижаться и ненавидеть?

      – Да, – выскочило из Лейсан. – Нет, – тут же исправилась она.

      – Так да или нет?

      – Просто сейчас всё сложно, Кадир. Мне не хотелось бы еще больше усложнять.

      – Ага! Значит, ты знаешь мое имя! – удивился мужчина.

      – Конечно, так вас позвала тётушка, когда я чистила чеснок и орехи.

      – Точно…

      Кадир застыл в дверях, не давая пройти Лейсан и не двигаясь сам. Она ждала, тайком рассматривая его и млея от близости, от запаха своего мужчины.

      Он пах чистотой, легким ароматом парфюма и более сильно – мужским мускусным запахом. Лейсан хотелось прикрыть глаза и дышать, дышать им, ни о чем не думая, не заботясь о последствиях.

      – Знаешь, – вдруг заговорил Кадир, – при рождении мужчинам дают два имени.

      Лейсан кивнула.